Ранняя смерть

Бен достал мобильный телефон и позвонил. Объяснил ситуацию женщине, взявшей трубку. Закончив, он встретил неодобрительный взгляд Сандера.

— Не думаю, что они так сразу и приедут. А что нам теперь делать?

— Черт побери! Что я — психолог, что ли? Зачем иначе в полиции держат специально обученных людей! Я действительно не знаю. А ты с ним уже говорил?

Сандер пожал плечами:

— Ясное дело! Я спросил у него, чего это он вдруг вздумал, а он сказал, что ему все осточертело и он решил с этим покончить раз и навсегда.

— А больше ничего не сказал?

Сандер показал рукой на окно, за которым скрылся Джейми:

— Ты же сам видел, что с ним творится. Неужели ты думаешь, что он стал бы со мной разговоры разговаривать? Сделай же ты что-нибудь, наконец!

На глазах у мальчика выступили слезы.

Бен огляделся вокруг. Собравшихся людей нельзя было заподозрить в том, что они прошли специальный курс по разрешению конфликтных ситуаций.

— Нет ли здесь кого-нибудь из этих социальных работников? Офис фонда тут сразу за углом. У них есть специальная подготовка.

— Нет тут никого! — заорал на него Сандер. — Иди к нему и сделай что-нибудь! Кто тут еще может, кроме тебя!

По конопатому лицу мальчика уже ручьем текли слезы.

— О’кей! Итак: у него есть нож. Есть при нем другое оружие?

— Не знаю! Нет!

— Что ты еще можешь мне сказать? Дома у него ничего не случилось? Может быть, он поссорился с родителями или с кем-то из детей? Может быть, у него любовные переживания, плохие отметки, что-нибудь такое?

Сандер потряс головой:

— Все как обычно.

— Подумай хорошенько! Случалось в последние дни что-нибудь еще? Что-то другое?

— Вот разве что он пил больше обычного. Он говорил, что ему можно, алкоголь на него не действует.

— А сейчас он пьян?

— Еще как!

— Отлично! — буркнул Бен. — О’кей, Сандер. Беги в фонд. Скажи им, чтобы кого-нибудь прислали, кризисного психолога, если есть.

— Кризисного психолога, — повторил Сандер.

— И пускай они тоже позвонят в полицию и скажут, что это очень, очень важно.

Сандер засмеялся горьким смехом — слишком горьким для мальчика его возраста.

— Давай бегом, а я войду к нему.

Не успел он дойти до входной двери, как из рядов столпившихся прохожих раздались голоса. Мужчина с сигаретой и еще несколько человек выкрикнули имя:

— Нина!

В руках у Джейми Нина. И выкидной нож. Как она незаметно для него оказалась в доме? Ведь она же уехала! Он видел, как она отъезжала. Или нет?

Он тогда не обернулся, чтобы посмотреть. Она вовсе не уезжала. Она вышла из машины, чтобы ринуться в гущу настоящей жизни.

Бен задрал голову и посмотрел на окно, за которым стоял Джейми с ножом в руке. Другой рукой он крепко обхватил девочку. У нее были длинные белокурые волосы. Лезвие ножа было приставлено к ее горлу.

Девочка стояла не шевелясь. От страха она зажмурилась.

Так делают маленькие дети, когда хотят спрятаться. Они закрывают глаза и думают, что их никто не видит.

Девочке, которую держал Джейми, было лет шесть или семь.

Люди кричали не «Нина», а «Тина».

Бен оторвал взгляд от Тины, влетел в парадное и, перепрыгивая через ступеньки, взбежал наверх.

13

Ее дверь, оказалось, поставлена на сигнализацию. Окна тоже. Под дверью дежурит полицейский. Коридор просматривается в камеры наблюдения, а у входа в здание, как ей сказали, сидит не какой-нибудь привратник, а двое горилл из частной охранной службы. Один — культурист, другой — бывший вышибала.

— Где я — в тюремной больнице? — спросила Кэтлин.

Сестра, взбивавшая подушку, рассмеялась:

— Нет, в частной клинике по лечению от алкогольной зависимости. А теперь попробуйте угадать, кого надежнее охраняют!

— ВИП-алкашей, — правильно угадала Кэтлин и попыталась поудобнее устроиться в кресле у окна.

— Чтобы войти или выйти отсюда без специального разрешения и чтобы вас при этом как минимум три раза не обыскали, надо быть невидимкой.

Невидимкой…

— А каким образом я вообще тут оказалась? У меня нет частной страховки.

Сестричка пожала плечами, продолжая застилать постель:

— Может быть, в Стерлинге все койки в больнице были заняты? Вчера ночью на дорогах было много аварий. Так сказали по радио. Мы тут, правда, не можем оперировать, но оказать первую помощь — вполне. В последний раз мы, например, принимали мальчика, который чуть не утонул. — Она задумчиво покивала и повторила: — Наверняка в Стерлинге они были перегружены.

— Так мы не в Стерлинге?

— Нет. Нашим пациентам нужен покой и уединение.

— А главное, чтобы по соседству не было никого, кто мог бы узнать их в лицо. Понимаю! И где же мы обретаемся?

— Где-то в пустоте между озером Лох-Катрин и Лох-Ломонд, — таинственно улыбнувшись, ответила сестра.

— В лесопарке королевы Елизаветы?

— Нет, парк находится южнее. Впрочем, откуда вам знать, вы же не местная. Вы англичанка. Вы еще никогда не бывали на Лох-Катрин?

Кэтлин промолчала.

— Вы много потеряли, поверьте мне. Между Лох-Катрин и Лох-Ломондом есть еще Лох-Арклет. Это озеро маленькое, но рыбалка там замечательная. Наши пациенты регулярно ездят туда и всегда возвращаются с целой кучей форели. Даже новички. Ловить рыбу на удочку — это здорово успокаивает. Вы когда-нибудь удили рыбу?