Ранние кинотексты (2000—2006)

Бессмысленно браться за разбор визуальной стороны фильма, который снял Стивен Спилберг. Все будет очень красиво, потрясающе красиво и радостно для глаз. Визуальное пиршество, футуризм, Манхэттэн с торчащим из воды факелом в руке Статуи Свободы. Глаз – наверное, единственный орган, который каким-то образом реагирует на происходящее на экране в «Искусственном разуме». Ни переживать, ни задумываться ни над чем не хочется. Все очень просто и понятно, положено в рот настойчивой режиссурой: женщина-робот красит губы, а в следующей сцене губы красит Моника, женщина-человек. Отсюда вывод: роботы те же люди.

Посмотреть «Искусственный разум» можно и нужно – это новый фильм Стивена Спилберга, снятый по задумке Стэнли Кубрика. Посмотреть, чтобы поставить галочку в блокноте о просмотренном. Пытаться анализировать так же неинтересно и бессмысленно, как играть в шахматы с игроком, который всю жизнь играет одну и ту же защиту и ходы которого потому знаешь наперед. И ждешь ведь, ждешь два с лишним часа, что сейчас где-то обнаружится подвох, и на самом деле противник только притворяется наивным, а сам готовит эффектную комбинацию. Но так и не дожидаешься – человек по ту сторону доски продолжает проигрывать. И ведь тренер ему на занятиях все показал, даже финальный мат в три хода. Только забыл объяснить новичку, как ходят фигуры в диковинной игре.

***

Последний текст 2001 года – декабрьская курсовая Турицыну о серийных убийцах в кинематографе конца 1920-х – начала 1930-х годов («Жилец», «Ящик Пандоры», «М»).

Серийные убийцы в кинематографе конца 1920-х – начала 1930-х годов

Преступление. В чем причины, побуждающие людей совершать преступления? Жажда наживы? Месть? Легкомысленное отношение к чужой жизни? И что если мотивы идут гораздо глубже, в тайники одной души, и человек просто не может не совершать преступлений?

Наказание. Всегда ли оно настигает преступника? И кто имеет право вершить правосудие над ним? Как правило, это происходит в судебных инстанциях, но что если кто-то собирается «закрыть дело» еще до появления в нем карательных органов? Может ли толпа осуществлять самосуд над убийцей? Может ли он в душевной борьбе с совестью сам признать свой грех и отдать себя в руки правосудию?

Сколько мотивов для развития сюжета, который будет держать зрителя в напряжении в течение всего фильма, кроется в этой области. Сколько ярких, сильных образов можно сделать центром картины. Обратить внимание на первое появление персонажа. На причины, побуждающие его к поступкам. Даже если бы все ограничивалось исключительно широкими возможностями для сюжетосложения, тема преступления, убийства как наивысшего греха или неизбежности, уже была бы чрезвычайно интересной для кинематографа. Конечно, многие ограничивались и этим. Но, как показала история кино, гораздо больший вклад в нее оказали те картины, в которых преступление рассматривается режиссёром не только как завязка или развязка для фабулы, но и как возможность для использования выразительных средств киноязыка. Многие приемы, ставшие впоследствии классическими, впервые появились на экране в фильмах, так или иначе затрагивавших тему преступления.

К 20-м годам ХХ века криминология зашла в своем развитии не слишком далеко. За тридцать лет до этого при расследовании дела Джека Потрошителя инспектор Скотланд-Ярда Фред Абберлайн (по легендам, ходившим позже в британской полиции) пытался выйти на след преступника во время наркотических галлюцинаций, в которых ему являлись в значительных подробностях обстоятельства убийств. Через какое-то время появилась дактилоскопия, в неоформленном, зачаточном состоянии. Картотеки отпечатков пальцев были неполными, и сама технология поиска преступника по ним представляла длительный и кропотливый процесс, замедлявший ход дела. Джека Потрошителя так и не поймали, но эта история, нашумевшая в печатных изданиях и просто в народе, который дополнял ее всевозможными слухами и домыслами, стала почвой как для анализа следующими поколениями криминалистов, так и для использования реальных событий 1888 года в литературе, а впоследствии – и в кинематографе.

В 1912 году английская писательница Мэри Беллок Лаундес написала роман «Жилец». Идея книги основана на популярном анекдоте: однажды художник по имени Уолтер Сикерт поинтересовался у хозяйки дома, почему арендная плата за одну из комнат такая низкая. На что женщина ответила, что это символическая льгота – ведь предыдущим жильцом в той комнате был Джек Потрошитель. Это была одна из первых «черных» шуток, родившихся в толпе после появления Потрошителя. Лаундес написала свой роман гораздо позже, и все же оказалась в числе первых, кто использовал те печальные для Англии события как основу.