Раны и шишки. Любовь и лейкопластырь. Порридж и полента. Оле!.. Тореро! Пой, Изабель!

В пабе собрались только его завсегдатаи. Все они слушали Тетбери. Облокотившись о стойку, хозяин паба Реджинальд и его жена Феб не пропускали ни единого слова. Когда Дэвид окончил чтение, наступила глубокая торжественная тишина, в которой было слышно, как бьются в унисон благородные сердца истинных англичан. Это почти что набожное молчание было нарушено несвоевременным появлением Джона Эмблисайда, субъекта, для которого не существовало ничего святого и который — увы! — хорошо зарабатывал себе на жизнь, подвизаясь в качестве букмекера[39]. Он приветствовал собравшихся, но поскольку никто ему не ответил, то спросил хозяина:

— Случилось что-то?

— Да, с нашим другом Рэдстоком.

— Он что, умер?

Развязный тон заданного вопроса возмутил Тетбери.

— Нет, он не умер! Он сражается!

— Да? И с кем же?

— С итальянцами!

— Надо же! А разве, как мне казалось, война с ними не закончилась четверть века тому назад? Впрочем, этот старый Рэдсток всегда отстает на несколько десятилетий!

Мясник выкрикнул ему в ответ:

— Вам должно быть стыдно насмехаться над человеком, который в сто раз лучше вас!

— Да ладно вам, Шиптон! Вы не хуже меня знаете, что ваш Рэдсток — старая галоша с большими претензиями!

Подобное суждение было совершеннейшим святотатством в глазах всей собравшейся порядочной публики. За всех еретику дал отпор хозяин паба.

— Мистер Эмблисайд, можете не платить за ваш бокал, поскольку, после того, что вы сказали, я сочту себя Иудой, если приму от вас деньги. Но больше никогда не приходите сюда, так как ваше присутствие нежелательно для джентльменов, которых я имею честь считать своими клиентами.

Эмблисайд посмотрел на владельца паба, потом — на друзей Рэдстока, захотел было попробовать в чем-то убедить их, но сдержался и, лишь выходя, сказал:

— Однако же вы — небывалое сборище дураков!

После ухода этого вандала портной Хелмсли предложил:

— Чтобы воздать честь отсутствующему здесь нашему великому сотоварищу и нам самим, предлагаю спеть'Боже, храни королеву!».

Предложение было воспринято с воодушевлением. Прохожие, которые в это время находились недалеко от «Безвременника и василька», услышав национальный гимн, подумали, не объявил ли премьер-министр по телевидению о новом бедствии, и заторопились домой.

Семья Джиллингхем как раз заканчивала обедать в своей небольшой квартирке на Хайленде. Роберт был огромного роста рыжеволосый весельчак с большими добрыми глазами. От него исходила спокойная сила, давно замеченная начальством его полицейского участка, в котором он служил. Его жена Розмари была ему под стать, и, казалось, она послана на свет для того, чтобы создать новую расу физически безупречных людей, которые славили бы Господа и могли бы стать его десницей в установлении справедливости на земле. Розмари обладала таким же спокойным, как и у мужа, характером. Если бы кто-нибудь мог видеть, как они в полном молчании обедают, то ему на ум обязательно пришло бы сравнение с большими красивыми животными, жующими в состоянии полусна. Комната, в которой они жили, была обставлена без претензий, но и безвкусица в ней тоже отсутствовала. Здесь каждый предмет имел свое практическое назначение, был тяжеловесным, удобным ширпотребом. Звонок Тетбери в дверь не вывел их из состояния полною спокойствия. Розмари медленно поднялась, открыла дверь и провела посетителя в комнату.

— Надеюсь, я имею честь видеть мистера и миссис Джиллингхем?

Полисмен посмотрел на него с удивлением.

— Разве вы заходите к людям, не зная к кому вы идете, мистер?

— Нет, нет, конечно нет. Меня зовут Тетбери, Дэвид Тетбери… Хау ду ю ду[40]?

— Хау ду ю ду?

— Я один из близких друзей Генри Рэдстока, живущего в Вилтоне, где я тоже проживаю с ним по соседству.

Джиллингхемы недоумевающе посмотрели на этого человека, который пришел к ним затем, чтобы поговорить о своей жизни.

— Дочь Рэдстоков, Сьюзэн, — близкая подруга вашей дочери Тэсс…

Услышав эти слова, Джиллингхемы начали понемногу оживать.

— … с которой они вместе поехали в Италию, в Сан-Ремо.

— Может быть, мистер Тетбери, вы подумали, что мы не знаем об этом? — спросил Роберт.

— Нет, что вы, конечно, знаете… Но, кажется, у девушек возникли проблемы с… с туземцами. Мистер Рэдсток с присущей ему храбростью поспешил им на выручку вместе со своей женой Люси; оттуда он написал мне и попросил передать вам, чтобы вы не беспокоились и ничего не опасались: ваша дочь находится под его защитой!

Джиллингхемы принялись вдруг неожиданно смеяться веселым, беззаботным смехом, в котором звучали снисходительножалостливые нотки, что смутило ничего не понимавшего Тетбери. Наконец Роберт объяснил причину этого смеха:

— Мы ничуть не боимся за Тэсс, мистер Тетбери. Никто и никогда не посмеет грубо обойтись с ней, будь то англичанин, итальянец, турок или китаец, без риска оказаться в больнице или на всю жизнь остаться калекой. Не сомневаюсь, что вы пришли из наилучших побуждений, но, чтобы пожилой джентльмен смог взять под свою защиту Тэсс, — весь Хайтон лопнул бы от смеха!