Раскачивая любовь

– Разбаловала ты Олега, – говорили подруги, – ему постоянный адреналин нужен, а ты все по шерстке… по шерстке… Он с девками молодыми гуляет, а ты ему рубашечки наглаживаешь, кофе в постель подаешь, спинку ему чешешь. Хоть бы раз рявкнула: «Где был, сволочь?» – он бы тебя сразу зауважал, а так знает, что ты никогда голоса на него не повысишь, не упрекнешь ничем, вот он и топчет тебя.

– Да нет, что вы, девчонки, – оправдывала мужа Ольга, – Олег – настоящий мужчина! У него командировки в Чечню такие тяжелые, что когда он живой-невредимый домой возвращается, я надышаться им не могу от счастья!

– Вот-вот… Раз за десять лет оторвался в командировку, ты уже сама не своя. Уже жалко его… Он же военный, Оля! Он же защитник наш! Сыновей наших воспитывает примером своим!

– Да вы всю жизнь нам завидовали, что мы с Олегом счастливые!… – обычно парировала Ольга на нападки подруг.

Мысли у Маргариты кружились, как карусель, выхватывая из памяти то один эпизод, то другой.

Дочери дома не было и мысль о ней грызла и подтачивала изнутри: «Ну где ее носит?» – Марго никак не могла привыкнуть, что дочь Любочка уже взрослая и вольна поступать, как хочет. Они жили с ней в квартире вдвоем, и роднее и ближе друг друга не было для них никого.

– Да, подружка, сорок лет – это вам даже не тридцать девять! – разговаривала сама с собой Маргарита.

Какое-то беспокойство охватило ее. Противно засосало под ложечкой. Она посмотрела на часы: без пяти минут полночь. В голове вертелась песня Гурченко: «Пять минут, пять минут – это много или мало…» Много… много… ужасно много, – вертелось в голове… – за эти пять минут мозг способен пробежать дистанцию длиной в целую жизнь!

«Так, так, так… сейчас придет Любочка, попьем чайку, поболтаем, как всегда», – успокаивала себя Маргарита. Она вытащила из холодильника недоеденный пирог, фрукты и бутылку «Мартини».

«А холодильник-то забила продуктами! Под завязку, прямо палец не всунуть! – подумала Маргарита. – И кто все это есть будет? Нет уж! Не хочу я отмечать свои сорок лет! Еще чего! Выгляжу я на тридцать, – пусть все так и думают. А то я вывалю всем свой юбилей – нате, мол, вам «девушку» на пятом десятке… Не бывать этому! Не бывать!»

Раньше, когда ей было всего двадцать, сорокалетие представлялось вершиной Пиренейских гор, пересечь которые означало конец жизни. А дойти до вершины – цель! Что может быть там – за этой вершиной, за сорокалетием ? Ничего интересного. Старость и дряхлость. Так думала она раньше. Настоящая жизнь проходит до сорока лет…

И вот сорок. И все уже было. Было! Все уже в прошлом. Программа мозга, заложенная еще в невинном возрасте, выполнена, но все самое-самое, о чем она мечтала и чего ждала в жизни до своего сорокалетия, так и не сбылось. Все ее мечты разом рухнули с приходом этого дня.

– Ну-у-у-у, накатило… Дай-ка я выпью пока чего-нибудь, – разговаривала сама с собой Маргарита и, распечатав бутылку «Мартини», налила вина в чайную чашку. И тут в ней проснулась этакая капризная Марго, которая хочет праздника и хочет быть непременно королевой. Хотя бы на один день! Она стала играть роли, представляя себя центром внимания. Она была многолика, и та или иная роль доставляли ей удовольствие. Как будто отчитывая официантку, подняв подбородок и закатив глаза, она голосом Аллы Демидовой говорила: «Ты что сделала? Ты куда налила? Ты для кого это налила?» – «О, простите, мадам… простите ради всего святого, мадам…» – виновато извинялась «официантка». Затем, взяв самый красивый бокал с хрустальным шариком и с золотым ободком, Маргарита постелила под него самую нарядную салфетку ручной работы с кисточками по краям и вышитым вензелем в правом углу, наполнила бокал до краев и со словами: «Красиво надо делать все, девочка! Кра-си-во!» – манерно, с наслаждением выпила вино.

«Мартини» своим вкусом напомнил ей итальянский вермут, который они, будучи студентами, покупали раз в месяц, в день стипендии. Бутылка в те времена была большая, этикетка красивая и вкус – божественный! Но самое главное, стоил вермут всего четыре рубля.

Марго улыбнулась: это сейчас кажется смешной цена четыре рубля, а тогда, в конце семидесятых, далеко не каждый студент мог позволить себе такую роскошь, в лучшем случае – «Белое крепкое» за рубль ноль две. Как давно это было! Она вспомнила анекдот: «Пирожок с повидлом стоил пять копеек, а презерватив – три копейки. Это же как классно можно было погулять на восемь копеек!»

До чего круто все изменилось. В 100 раз подорожало вино, а я его пью вот так, запросто… одна… ночью. Да-а-а… и жизнь за эти двадцать лет изменилась и подорожала на тысячу процентов. Двадцать лет!

Марго включила музыку и развалилась на диване с бокалом «Мартини».

«Ну где ее носит?» – опять резанула мысль о дочери.

Любимый диск Фрэнка Синатры навевал романтическое настроение. Хотелось пить вино… курить хорошие сигареты… слушать эту божественную музыку и думать о любви…