Раскаленная броня. Танкисты 1941 года

– Ты, лейтенант, слюни-то подбери! – повысил вдруг тон полковник. Его окурок с силой бухнулся на землю, искорки разметались в стороны, тяжелый армейский ботинок обрушился на выкуренную папиросу. – Что ты как десятилетний пацан, в самом деле! У нас задача впереди наиважнейшая, а ты сопли пускаешь…

– Извините, товарищ полковник! – тут же отчеканил Игорь. – Вырвалось!

– Вырвалось у него, – вновь негромко передразнил его комбриг. – А дело, лейтенант Протасов, важное и ответственное – наших прикрывать.

– Наших?

– Ну не немцев же! – развел руками полковник и тут же спохватился. – У тебя карта в планшетке есть?

– Конечно! – произнес Игорь и с готовностью потянулся к планшету, притороченному к портупее, щелкнул замком, торопливо раскрыл, под пленкой показалась разноцветная карта.

Полковник склонился над картой, стал шарить взглядом, его палец тут же уткнулся в окруженный желто-зелеными овалами пятачок, над ним стоит точка, рядом – слово «Высота» и цифра «214».

– Вот здесь, на этой высотке мы должны окопаться. Как видишь, место тут отличное, – палец комбрига начал вырисовывать круги, – округа простреливается на добрый километр!

Игорь угукнул, глаза дальше следят за пальцем полковника. Комбриг продолжил:

– Завтра, на рассвете, остатки нашей бригады пойдут в контратаку, чтоб организовать прорыв. Пока они прорываются, 10-я армия отходит на восток, к Минску. А наша задача – прикрывать их с фланга. Понял, лейтенант?

Игорь вновь угукнул. Потом вопросительно посмотрел на полковника.

– А если не удастся 10-й армии прорваться? Что, если и в этот раз прорыв захлебнется, как сегодня?

– Не захлебнется! – отрезал полковник. – Силы, одновременно вступающие в бой, втрое превосходят силы немцев, окруживших 10-ю армию!

Комбриг помедлил, посмотрел на Игоря и добавил:

– В случае прорыва противника вам и еще двум экипажам надлежит отойти вот сюда.

Полковник ткнул пальцем в темно-зеленый овал.

– Тут лес и сразу болотистая местность. Сюда немчура точно не сунется. А уже отсюда, – полковник вычертил ногтем на карте линию километров в пять-семь, – минуя эти хутора, выйдете к своим. – Богданов кольнул взглядом Игоря. – Все ясно, лейтенант Протасов?

– Да! – с готовностью кивнул Игорь, потом замялся. – То есть… не совсем.

– Что тебе непонятно? – сталью в голосе громыхнул комбриг.

– Как я понял, в случае прорыва противника мы можем отойди в заданный район… Ну а как же вы, товарищ полковник?

– Эх, лейтенант, лейтенант. Мне почти пятьдесят лет – я свое пожил. А вот вам, пацанам, нужно еще жить да жить. И так сердце кровью обливается, когда отдаю тебе приказ, лейтенант, вместе со мной удерживать высоту… Но что поделать! Нас, танкистов, после сегодняшнего боя – раз, два – и обчелся. Так что будем прикрывать!

– Слушаюсь! – козырнул лейтенант, но глаза отвел.

– Да не боись, Протасов, – с улыбкой произнес полковник. – Сегодня к ночи мне обещали КВ второй модели пригнать, ну ту, что с огромной башней, мы ее в финскую скворечником прозвали. Там калибр – 152 миллиметра. Ухнет так ухнет! Помню, ка-а-ак стрельнем в дот финнов, так он сразу в труху. – Комбриг вдруг положил руку на плечо Игорю. – И как мой дед говаривал еще в Крымскую войну – семи смертям не бывать! Так-то, лейтенант.

Игорь тоже улыбнулся, опустил голову, пряча покрасневшие щеки.

– Ну а если прорвутся и до нас все-таки доберутся… Ну что ж…

Полковник хмыкнул, бросил Игорю «погоди!», развернулся и зашагал к кабине грузовика. Там он достал свой планшет, раскрыл и начал что-то писать. Игорь глянул через плечо командиру, но ничего, кроме слова «Дорогая», разобрать не удалось. Но уже и так ясно – комбриг пишет письмо домой. Значит, и вправду будет помирать, ударила в голову тяжелая догадка.

Полковник сложил письмо треугольником, подмигнул и протянул Игорю. Лейтенант дрожащими пальцами принял письмо и спешно спрятал в планшет.

– Лучше перепрячь во внутренний карман – мало ли.

Игорь кивнул, сунул бумажный треугольник за подкладку танкового комбинезона. Брови хмурятся. Что ни говори, а тяжело на душе. Неумелая атака, разгром, горы трупов и сожженной техники. А тут еще и командир прощается, с горечью подумал Игорь.

– Да не дрейфь, мазута. Прорвемся! – полковник будто прочитал его мысли, потрепал Игорю волосы на макушке. – Лучше помоги своим бойцам окопать машину. Да не халтурьте! По самые башни зарывайтесь!

– Есть, товарищ полковник! Разрешите идти?

В голове пусто, на душе – камень. Хотелось бежать без оглядки! Внезапно начал сдавливать горло воротник комбинезона, стало трудно дышать. Игорь рванул воротник, тяжело выдохнул, по щекам скользнули слезы. В голове тут же ударило полковничье «сопли подбери, лейтенант!». Игорь спохватился, набрал в грудь побольше воздуха и уверенно шагнул вперед. В метрах ста сквозь надвигающуюся темноту проступает его родной Т-28. На башне, словно огромная рана, виднеется след от снаряда. Игорь улыбнулся, около брони бездельничают его танкисты.