Расколотое королевство

Она была точно такой, как я помнил, с ее большими глазами на молочно-бледном лице и светлыми волосами, выбивающимися из-под платка. Высокая для женщины, она была очень стройная, с красивой фигурой и такими тонкими чертами лица, что многие мужчины, не задумываясь, отдали бы остаток своей короткой жизни, чтобы приласкать ее. Серебряные браслеты украшали ее запястья, а из ворота простого платья выглядывала собранная в складки на английский манер ослепительно белая рубашка.

Вдруг я снова очутился в ее горнице в Лондоне, чувствуя, как ее тело прижимается ко мне, теплое дыхание щекочет щеку, мягкие губы касаются моего рта. Я снова почувствовал укол боли, и попытался похоронить его в сердце, но не торопился уходить.

— Ты ведь не забыла Танкреда, правда? — спросил Роберт, хлопнул меня по плечу, когда я спешился и присоединился к нему.

Улыбаясь, Беатрис повернулась ко мне.

— Конечно, — сказала она. — Хотя прошло немало времени с нашей последней встречи.

Внезапно мое горло пересохло, и я сглотнул, чтобы увлажнить его.

— Вы хорошо выглядите.

— Как и ты, — сказала она, оглядев меня от шлема до сапог. — Ты выглядишь, как сеньор.

— Сеньор и защитник Эрнфорда, — доложил Роберт. — Месяц назад он целый день преследовал валлийских разбойников, чтобы отомстить за своих людей. И убил не меньше десятка злодеев.

Я ответил ему вопросительным взглядом. Еще вчера вечером он осуждал меня за мои действия, а теперь чуть ли не гордился ими.

— Действительно? — спросила Беатрис таким тоном, что я не мог понять, то ли она впечатлена новым подвигом Танкреда Динана, то ли просто не верит.

— Он преувеличивает, миледи. Всего четырех.

Роберт рассмеялся.

— Ты всегда берешь в поход свою скромность?

— Это не скромность, милорд, — сказал я. — Мне проще говорить правду.

Я взглянул на Беатрис, и ее карие глаза встретились с моими. Я смотрел в них, надеясь увидеть… не знаю, что. Может быть, какой-то намек, что она помнит о произошедшем между нами много месяцев назад. Но ее взгляд был безмятежен.

Она повернулась к Роберту.

— ФитцОсборн просил тебя увидеться с ним, как только прибудешь. Он хочет обсудить с тобой какое-то дело.

Роберт кивнул:

— Где он?

— В зале замка, — ответила Беатрис. — Они с кастеляном держат совет уже час, по крайней мере.

— Я присоединюсь к ним и узнаю, что он хочет, — сказал Роберт.

— Позволь мне ехать с тобой.

Беатрис махнула рукой, и я наконец заметил двух служанок, ожидавших у входа в палатку. Одна из них была румяной толстушкой средних лет, а вторая совсем молоденькая, лет тринадцати или четырнадцати, с каштановыми волосами, свободно падающими на плечи, и именно она поспешила прочь.

— Есть ли новости о валлийцах? — спросил я Беатрис.

— Пока никаких, — ответила она. — По крайней мере, я не слышала. Но мне редко сообщают о том, что происходит вокруг.

— ФитцОсборн наверняка в курсе, — сказал Роберт. — Я разузнаю у него и расскажу тебе.

Девушка вернулась с пятнистой серой кобылой. Без единого слова Беатрис взяла из ее рук уздечку и поднялась в седло.

— Была рада видеть тебя, Танкред, — сказал она. — Уверена, что мы скоро встретимся снова.

— Уверен, что да, миледи, — ответил я.

Она улыбнулась еще раз, тепло, но без привязанности. Это выглядело так, словно мы встретились случайно, как будто она забыла все, что произошло между нами, либо похоронила эти воспоминания так глубоко, что они никогда не поднимутся из памяти. Это не должно было иметь значения для меня, но почему-то задевало.

Роберт тоже сел в седло и стоял рядом с ней.

— Я скоро вернусь, — сказал он мне. — Придержи для меня миску тушенки и кувшин эля.

Наконец брат с сестрой уехали. Я наблюдал за ними, когда они поднимались от лагеря к замку на холме, а я стоял на берегу в одиночестве, оцепенев от странного чувства обиды и разочарования.

Анскульф бодро распоряжался среди людей Роберта, отправляя одних позаботиться о лошадях, а других наполнить водой бурдюки. Кто-то из слуг Роберта приехал вместе с Беатрис и ФитцОсборном и успел разбить лагерь в удобном месте, под защитой березовой рощицы и недалеко от кромки воды.

Я дал знак Серло и другим моим парням, которые расхаживали вокруг, разминая ноги. Все вместе мы последовали за людьми Роберта к их костру, где уже кипел котелок с водой. В нос ударил запах вареной рыбы с морковью, но я не чувствовал голода.

— Ставьте палатки здесь, — указал я своим рыцарям, когда снял с лошадей сдельные сумки, а потом близнецам Снокку и Снеббу: — Принесите дров для огня.

Как я и ожидал, погода менялась: ветер усиливался, а небо было ясным. Хотя минувший день был теплым, ночью похолодает. Оглядевшись вокруг, я принялся за работу.

Мы разошлись почти сразу, как стемнело. Вскоре после этого из замка вернулся Роберт, но я только слышал его голос, когда он пожелал спокойной ночи некоторым из своих людей, засидевшимся рядом с затухающим костром за пивом и игрой в кости. Я не попытался встать. К тому времени я до смерти устал и едва мог держать глаза открытыми. Независимо от того, какими были новости, я решил, что они могут подождать до утра, и это была последняя мысль, с которой я уснул.

* * *