Расмус-бродяга. Расмус, Понтус и Глупыш. Солнечная Полянка

— Я ведь не болен, — сказал он.

Мама была настоящим чудом, она обнаруживала, что у тебя температура, задолго до того, как ты сам это замечал, и тогда загоняла в постель, хочешь ты этого или нет. Но иногда в определенные дни, когда у тебя была, например, пустяковая письменная работа по географии и тому подобные контрольные и ты, лежа в кровати, придумывал, будто у тебя температура, да и в самом деле уже чувствовал, какой ты весь теплый и больной, она говорила лишь:

— Без глупостей! А ну встать — и бегом!

Однако сейчас она поставила перед ним на кровать поднос и даже не сказала, что Глупыш должен спать в своей корзинке, она только смеялась.

— Нет, ты не болен, но папа говорит, что ты все-таки заслужил омлет с ветчиной.

Отец махал свежим номером «Вестанвикской газеты», которую держал в руках:

— Да, Расмус, почитай газету, ты увидишь.

— Напечатано объявление? — живо спросил Расмус.

Папа кивнул:

— Да, это само собой, но…

Крапинка кинулась на Глупыша. Она стащила его к себе на пол и бурно ласкала.

— Маленький, любименький Глупыш, подумать только, ты вернулся домой… А ты знаешь, что тебя просили позвонить по телефону: «Вестанвик, сто восемьдесят два»?.. Сделай это, пожалуйста, чтобы мы знали, как ты себя ведешь!

Расмус не мешал ей развлекаться: конечно, это его песик, но Крапинка спала, когда он утром вернулся с Глупышом домой, а сейчас — пускай немного поразвлекается. Одна только мама не спала тогда, она была так счастлива при виде Глупыша, что расплакалась. И еще она чуточку поплакала из-за того, что Расмуса не было дома и что он гонялся за похитителями серебра.

Но сейчас она не плакала, а принесла ему омлет с ветчиной и свежую французскую булочку, чудесно! Расмус с большим аппетитом накинулся на еду. Папа, стоя возле него, раскрыл газету.

— Послушай только! — сказал он.

— Да я знаю объявление наизусть, — сказал Расмус, его рот был набит ветчиной: — «Убежал Глупыш, маленькая жесткошерстная такса…»

— Дурачок, — сказал папа. — «Последние известия, — прочитал он. — Похитители серебра схвачены. Фантастический вклад Объединенного акционерного общества „Металлолом“».

Расмус вытаращил глаза:

— Это о нас написано в газете?.. Им что, больше и писать не о чем?

Отец с упреком посмотрел на него:

— И ты так говоришь о «Разбойничьей истории века»? Так называет эту историю газета, а вовсе не я.

— И выход газеты задержали на пять часов, только чтобы дать этот материал, — сказала мама.

Крапинка оценивающе посмотрела на брата:

— Да, ты — настоящий герой, даже если сам об этом и не знаешь, и Понтус — тоже.

— Ш-ш-ш, — прошипел Расмус.

Он радовался, что, кроме Понтуса и его самого, никто не знает, с чего это они стали героями, даже СП и папа ничего не знают о «Корпусе Спасения Жертв Любви» и думают, что они влезли к фон Ренкенам как раз для того, чтобы узнать, чем занимаются там Эрнст и Альфредо. Подумать только, если бы в газете было написано про «Каталог дешевой распродажи» — вряд ли бы Крапинка так радовалась.

— Ну а теперь я хочу знать одну вещь, — решительно сказала мама. — Послушай-ка, малыш, а что, собственно говоря, ты делал в четверг ночью вне дома?

Так, этого вопроса он ждал все время! Он запихнул в рот большой кусок ветчины, чтобы, пока он его прожевывает, выиграть время и подумать.

Потом он посмотрел на маму невинными голубыми глазами:

— Ты сама сказала как-то на днях, что в такие светлые майские и июньские ночи, собственно говоря, вообще не надо спать.

Мама засмеялась.

— Но это не имеет отношения к маленьким школьникам, — сказала она.

— Ну ладно, какое нам теперь до этого дело, — сказал папа. — Мы, верно, и сами были молоды, и крались по ночам тайком вокруг вигвама своих недругов.

— Только не я, — уверила мама.

— He-а, но зато тебе так никогда и не удалось схватить парочку похитителей серебра, — засмеялся папа.

Когда Расмус остался один и покончил с завтраком, он основательно прочитал все, что было написано в газете о нем и о Понтусе. «Страховое общество барона фон Ренкена присудит обоим мальчикам награду», — было напечатано там черным по белому.

«Елки-палки, до чего нудно, какие еще награды можно получать от Страхового общества… Может, небольшую дурацкую страховку? Спасибо, что я знаю о награде, которую обещал папа… Бесплатное мороженое во время весеннего праздника!»

Он прочитал объявление и был так счастлив, что маленький песик, жесткошерстная такса, вовсе не убежал.

— Подумать только, Глупыш! О тебе тоже написано в газете… в двух местах. Ты герой, Глупыш, ты знал об этом?

Глупыш тявкнул. Он знал, казалось, и об этом.

Затем Расмус выпрыгнул из кровати. Он тщательно умылся и совершенно противоестественно причесал волосы, ведь он обещал это Альфредо! Затем, надев рубашку и синие джинсы, вышел в кухню.

— Нет, знаешь что, — сказала мама, — в таком виде, пожалуй, на весенний праздник ты не пойдешь. Надень фланелевый костюм.

Расмус был глубоко оскорблен. Он тут умывался и причесывался, перейдя все границы благоразумия, но жертва была напрасной, этого даже не заметили, а только стали возникать с возражениями по поводу его будничной одежды.