Расовые мифы нацизма. Врага надо знать!

Таким образом, чтобы ликвидировать влияние и роль Церкви, взять под контроль души людей, оставшихся без нее, и при этом не допустить появления новой (пусть даже вполне «истинно-арийской») церкви — НСДАП во главе с Гитлером сама должна была занять эту нишу, а национал-социалистические идеи — место христианства.

О таких планах уже вскоре после прихода нацистов к власти записал 7 августа 1933 г. в своем дневнике Геббельс: «Против церкви. Мы сами станем церковью».[586] За пять лет до этого, будучи еще гауляйтером Берлина, он доверил дневнику такие мысли: «Что такое для нас христианство? Национал-социализм — это религия. Нам не хватает только религиозного гения, который отверг бы старые, изжитые догмы и построил бы новые. Нам не хватает ритуала. Национал-социализм должен стать государственной религией немцев». «Моя партия — моя церковь».

[587]

Это несколько неожиданная концепция, но именно она является третьим независимым вариантом между культами языческих божеств и христианством. Так, в императорском Риме, с уже исчезающей верой в олимпийских богов, существовал государственный культ «божественного Августа». Храмы с его статуями и молитвы в честь Октавиана Августа появились уже при его жизни, хотя напрямую богом его не называли (назвал так Августа уже после смерти наследовавший ему пасынок Тиберий). Вслед за Августом свой культ насаждали все последующие императоры (беспощадно преследовавшие христиан).

Геббельс отметил в своем дневнике после беседы с Гитлером 8 апреля 1941 г.: «Фюрер — один из приверженцев античности».[588]

«Эпоха Августа для него кульминационный пункт в истории».[589] Профессор Д. Вайс также отмечает, что «тайное восхищение Гитлера вызывали отнюдь не германские варвары, а император Август. Как показал недавно проведенный сопоставительный анализ текстов, отчетный доклад Гитлера 1939 г. был даже построен по образцу описания одного из деяний римского императора 13 г. н. э.».[590]

Сам созданный в Третьем рейхе статус «фюрера германского народа» очень походил на императорский (даже не кайзеровский). Как точно отметил в конце 1940 г. работавший в Германии американский журналист Уильям Ширер: «В настоящее время, с точки зрения подавляющего большинства его соотечественников, он достиг такой вершины, какой в прошлом не достигал ни один правитель Германии. Он стал — еще при жизни — мифом, легендой, почти божеством, с такой же степенью святости, какую японцы приписывают своему императору. Для многих немцев он фигура далекая, нереальная — сверхчеловек. Он для них непогрешим. Они говорят так, как говорили многие народы о почитаемых ими богах: «Он всегда прав».[591]

Надписи того периода, которые описывает в своем исследовании о культе императора в Римской империи И. Свенцицкая, такие, «как в Галикарнасе: в надписи из этого города сказано, что бессмертная и вечная природа дала людям величайшее благо, Цезаря Августа, «Отца своего отечества богини Ромы», Зевса Патрея — и при этом «спасителя всего рода человеческого»,[592] и могут быть сопоставлены с публично произносимыми Гитлеру панегириками: «Все мы, кто принадлежит к германскому народу, можем быть счастливы и благодарны, что раз в тысячи лет судьба дала нам, из числа германского народа, такого гения, вождя, нашего Фюрера Адольфа Гитлера»,[593]

«нам невероятно повезло, что мы живем в то время, когда раз в 2000 лет родился Адольф Гитлер».[594]

Важное значение нацистами придавалось обращению в эту «веру» детей, и основную роль здесь играло молодежное отделение НСДАП — «Гитлерюгенд», «Молодежь Гитлера» (Hitlerjugend). Название, кстати, неслучайное, показывающее — на кого надлежало этой молодежи всецело ориентироваться и молиться. В песне «Бодрая гитлеровская молодежь» (Frцhliche Hitlerjugend), официальной песне «Гитлерюгенда», на партийном съезде НСДАП в сентябре 1934 г. об этом прямо пелось: