Распад СССР. 1991 год

В ведущих партийных и военных СМИ в начале 1991 года кампания по дискредитации председателя Верховного Совета РСФСР стала набирать обороты. Толчком стало публичное неприятие им жестких мер против сепаратистских кругов в Прибалтике, вылившихся в применение армии в Вильнюсе. 18 января в «Красной звезде» появилось открытое письмо Б.Н. Ельцину группы советских военачальников – ветеранов Великой Отечественной войны. Среди них были в частности, Маршал Советского Союза Н.В. Огарков, генералы армии И.Н. Шкадов, И.Г. Павловский, М.М. Зайцев, Е.Ф. Ивановский, П.И. Ивашутин, маршалы авиации И.Н. Кожедуб, Н.М. Скоморохов и А.П. Силантьев, адмирал флота Г.М. Егоров. Примечательно, что Маршалы Советского Союза В.Г. Куликов и В.И. Петров, как и генерал армии А.Д. Лизичев, это письмо подписывать не стали. От ветеранов-политработников стоит подпись лишь генерала армии С.П. Васягина. В письме отмечалось, что обращение председателя Верховного Совета РСФСР к военнослужащим, призванным в армию с территории Российской Федерации, «обострило и без того взрывоопасную обстановку в Прибалтике». «…Вы хотите заставить российских парней выступать в роли дезертиров и клятвопреступников, толкаете их на предательство своих командиров и боевых товарищей, на конфликт с законом и совестью», – писали бывшие военачальники.

«Атаки на Вооруженные Силы СССР начались не сегодня. Совершенно очевидно, что деструктивные силы нашего общества делают все, чтобы подорвать авторитет армии в народе, расшатать, разрушить ее изнутри. Деморализованная армия – цель тех, кто мечтает о развале Советского государства. Мы надеемся, что вы, Борис Николаевич, к числу последних не принадлежите, – увещевали авторы письма Ельцина, уже бесповоротно вставшего на путь борьбы с Горбачевым за власть. – Но ваши высказывания относительно создания своей российской армии – это не просто антиконституционный выпад, но и открытый призыв к растаскиванию армий по национальным квартирам. К чему это может привести, думаем, вы знаете не хуже нас. С одной стороны, к обострению межнациональных конфликтов внутри Союза, с другой – к окончательному подрыву обороноспособности нашего государства».

Звучало все, на взгляд инициаторов письма, видимо, убедительно. Но последующие события показали, что действенность таких форм идеологической борьбы в тогдашних условиях была невысока, в том числе и потому, что авторы подобного рода обращений уже не пользовались значительным авторитетом в массах военнослужащих, в том числе среди младших и старших офицеров.

Но сторонники жесткой линии в руководстве КПСС (они группировались вокруг члена Политбюро, секретаря ЦК О.С. Шенина, фактически третьего человека в аппарате ЦК после М.С. Горбачева и В.А. Ивашко) считали, что пришло время наступать. С начала года «консерваторы» последовательно наращивали свою общественно-политическую и медийную активность, импульс которой призван был дать объединенный пленум ЦК и ЦКК КПСС, состоявшийся в Москве 31 января. Спустя несколько дней, 6 февраля, было опубликовано выступление на нем члена ЦК КПСС, члена военного совета – начальника политуправления Сухопутных войск генерал-полковника Н.А. Моисеева. Оно, выражавшее консолидированное мнение руководства Министерства обороны и армейских политорганов, должно было активизировать работу партийных организаций в Вооруженных Силах, изрядно дезориентированных после примирительных заявлений Горбачева в отношении сепаратистских сил в республиках Прибалтики.

Знакомство с текстом выступления генерала Н.А. Моисеева оставляет двоякое впечатление. С одной стороны, ощущается серьезная озабоченность развитием ситуации в стране. «Становится все более очевидным, что наше общество переживает сейчас, пожалуй, самый глубокий и самый опасный по возможным последствиям кризис… – говорил с трибуны пленума начальник политуправления Сухопутных войск. – Высших пределов достигли политическое противостояние и конфронтация, хаос в экономике. Любой не до конца выверенный шаг может привести к неуправляемому социальному взрыву, насилию, кровопролитию. ‹…› Мы подошли к той критической черте, когда со всей остротой встал вопрос – быть или не быть обновленному Союзу, быть или не быть нашей партии, оптимизму, уверенности в будущем. Нам народ не простит, если партия в этой обстановке ослабит свои позиции, а тем более уйдет в сторону. Это только ускорит катастрофу».