Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки. Том 2

Я смотрю на Шлому: Шломо выглядит обезоруженным – и явно не может придумать, чем бы меня еще на эту тему поджужить.

Я говорю:

– Если всерьез разговаривать на эту тему, Шломо – чего делать сейчас я совершенно не хочу из-за невыспавшести…

– А когда же еще, если не сейчас?! – возмущается Шломо.

– …то придется, – говорю, – признать, что самыми несчастными и неблагополучными для христианства моментами во внешней истории, как ни парадоксально, были как раз те периоды, когда христианство номинально вроде бы было «у власти», сращивалось с секулярной властью, становилось богатым и загламуренным. Достаточно вспомнить, что, в момент якобы «процветания» христианства в Византийские времена, руководители церкви, коррумпированные с секулярной властью, – сделали с Иоанном Златоустом, – чтобы навсегда заткнуться тем, кто говорит, что богатая и близкая к власти церковь – это якобы хорошо. Удивительным ведь образом Христос все это предсказал – Христос прямо сказал: «Горе вам, когда все вокруг будут говорить о вас хорошо». Как всегда в кратком Христовом алгоритме заложена целая трагедия последующей внешней истории! И наоборот – Христос говорит, что блаженны, благословлены Богом те, кто изгнан за правду. В этом падшем мире, увы, благополучие и безбедное жирненькое существование – это мгновенный безошибочный индикатор неблагополучия в глазах Божиих. То есть, как ни парадоксально, в моменты гонений на христиан дух церкви был благополучней, чем в моменты богатства и сращивания с секулярной властью, которое всегда заканчивается для официозной церкви подменой Бога государством, чинопочитанием и подменой живой веры и Христовых заповедей ритуалами. И еще Христос говорит: горе любящим носить длинные одежды и восседать в молельных домах и домах собрания, горе тем, которые поедают дома вдов, то есть жируют за счёт бедных людей, и любят, чтобы все их звали «учитель, учитель». Увы, – говорю, – Шломо, несмотря на то, что Христос критиковал таким образом иудейских ветхозаветных священников, мы сегодня вынуждены относить эти Христовы слова и к коррумпированным секулярной властью христианским священникам, любящим быть при власти, любящим гламурный имидж, любящим власть над людьми, любящим почести и богатство. Если бы Христос пришел сегодня, я думаю, Христос точно так же резко и непримиримо критиковал бы эту часть «христианских» священников, как когда-то критиковал иудейских священников, фарисеев, книжников и законников. Думаю, Христос бы сказал: «Братки, чего это вы вырядились-то?! Я же вам говорил: имейте любовь между собой – и именно по этому знаку узнают все, что вы – Мои ученики. Я вам заповедовал только один опознавательный знак: любовь к Богу и любовь к ближним, как к самим себе. Я вам говорил, что по этому знаку вас узнают – а не по шикарным машинам, не по коррумпированной дружбе с властью и не роскошным часам на руке». Короче, Шломо, – говорю, – если ты хочешь знать, какими Христос хочет видеть Своих людей – перечитай Евангелие, услышь голос Христа, вспомни ранних христиан, в которых еще жив был Дух Христов, посмотри на святых – но не слушай, пожалуйста, зажравшихся коррумпированных мерзавцев, одержимых сатанинской гордыней и жестокостью.

Шломо говорит:

– Ты почти обратила меня, ши́кца. Можешь не стараться больше. Но проблема в том, что… Я все-таки вообще не верю, что Бог существует. Всё это какая-то неприглядная, слишком запутанная людская бессмысленная непрекращающаяся драка в мире… Кто-то просто добрее, а кто-то злой и жестокий. И вообще, с учетом всех этих серийных психических патологий у вождей, с учетом паталогической тяги нездоровых психически людей к власти, с учетом тяги психов, которые обычно и узурпируют власть, к издевательствам над людьми, к убийствам – я не понимаю и не принимаю христианского всепрощенчества. Это, пожалуй, то единственное, чего я принять в христианстве абсолютно не могу. Как можно простить Сталина? Как можно простить Гитлера? После всех сотен миллионов убитых ими людей?! Как я могу простить палачам Освенцима, из рук которых едва вырвалась моя мать, которая до сих пор кричит по ночам от ужаса того, что она пережила и видела в лагере?! Нет, никакого им прощения. Я их проклинаю – и пусть им не будет мира ни на земле, ни в загробном мире, если он все-таки существует!