Распятые

Я подошел к двери и тихонько постучал.

-Кетрин, это я. Пожалуйста, впусти меня.

-Уходи. – Услышал я короткий ответ. Негромкий, но твердый.

-Кетрин, пожалуйста, открой мне.

-Уходи. – Уже чуть громче и точно раздраженнее.

-Кет, я хочу помочь. – Я не собирался сдаваться. Не в этот вечер.

-Убирайся к черту!!!! – Вот это уж точно моя Кетрин. Шипящая злоба и горькое разочарование.

Я достал свой ключ и медленно провернул его в замке. Все как я и предполагал: пиджак, небрежно брошенный на пол, туфли, скинутые посреди комнаты и Кетрин, лежащая посреди кровати, свернувшись клубочком, спиной к двери.

-Кетрин. – Я уже был готов быть простреленным и инстинктивно отступил, но она только снова прошипела:

-Я, кажется, по-английски выразилась! Мне не нужно твое сожаление! Убирайся к черту!

-Нет. – Теперь я отрезал ровно и уверенно.

Я обошел кровать и встал перед ней на колени.

-Я не собираюсь тебя жалеть.

Ее грудь замерла, будто она перестала дышать, в ожидании ответа за каким тогда чертом я приперся сюда.

-Я просто хочу побыть с тобой. – Я забрался на кровать, но держался еще на почтительном расстоянии.

Она подняла лицо, и я увидел даже в тусклом освещении красные полосы от слез на ее щеках.

Она подняла одну руку и выпрямила ноги, и я облегчённо прижал ее к себе. Ее тонкое тельце прильнуло ко мне со всей силой, которая, как мне думается, было в ней.

-Не плачь. Этот ублюдок не стоит этого. Я напишу рапорт Теренсу и ему влепят по самое небалуйся.

Я обвил ее руками и поцеловал макушку. От ее волос пахло малиной, и я будто очутился на просторном поле с ровными рядами ягодных кустов.

-Вот видишь, Марлини, что бывает, когда я пытаюсь быть сама собой. – С упреком сказала она. – Я попыталась быть такой, какая есть и для всех вокруг будто опустилась на десяток этажей. Да что там опустилась, я кубарем скатилась с этой треклятой лестницы! – Она ухватила меня за футболку за спиной и уткнулась лицом мне в шею.

-Не говори ерунды никуда ты не скатилась. Ты была и останешься на вершине.

Она издала рваный смешок и ослабила хватку.

-Ты ведь всегда хотел знать, почему я не могу быть такой в Бюро? Вот именно поэтому. Потому что я сразу становлюсь для них шлюхой, человеком третьего сорта. Как прол из романа Джорджа Оруэлла8.

Я отодвинулся, но лишь настолько, чтобы посмотреть ей в лицо.

-Ты не прол, не синекур, не партиец и не Старший Брат, и даже не Гольстейн9. Ты Кетрин Робинсон – один из лучших агентов, профессионал, гений, а эти недоумки просто завидуют.