Расплата

Прежде чем она успела подняться, Фрейя ухватилась за представившийся шанс. Не признаваться же Хюльдару, что она так и не вытянула ничего интересного, а только впустую потратила время, обсуждая достоинства и недостатки системы правосудия Исландии.

– После убийства вашей дочери прошло двенадцать лет. За это время вы приходили сюда по той же самой причине? Если нет, что подтолкнуло вас прийти сегодня?

– Я увидела его. Этого мерзавца. Он ходит по тем же, что и я, улицам, дышит одним со мной воздухом… – Дагмар не договорила и покачала головой. Потом продолжила: – Он выглядел таким… довольным. Как будто те годы в тюрьме ничего для него не значили. Еще до развода мой бывший муж говорил, что я сутулюсь. Я могла бы сказать то же самое и о нем, но не стала. Знаю, я и сейчас так хожу. И он тоже.

Фрейя молчала смотрела на нее. Плечи у Дагмар дрогнули, на серые брюки упали слезинки. Какое-то время обе женщины молчали, потом Фрейя мягко спросила:

– Где вы его видели?

– Разве это важно?

– Может быть, да. Может быть, нет.

Дагмар подняла глаза.

– Так он у вас под наблюдением?

– И да, и нет, – уклончиво, не желая пробуждать ложные надежды, ответила Фрейя. Да, Хюльдар хотел поговорить с Йоуном, но это не то же, что вести наблюдение.

– Почему мне никто ничего не сказал? Почему? От этого кто-то умер бы? Или ваш бюджет не выдержал? – Дагмар в упор посмотрела на Фрейю, и в ее глазах блеснули слезы. – Мне хотелось бы приготовиться. Разве я многого прошу?

Больше всего Фрейя хотела, чтобы дверь открылась, и в комнату вошел Хюльдар. Или хотя бы Гвюдмюндюр. Да кто угодно, кто смог бы объяснить, почему система работает так, как работает. Неужели полиция не обязана информировать родственников в таких случаях? В такой стране, как Исландия, люди так или иначе, рано или поздно, сталкиваются друг с другом.

– Нет, вы не просите слишком многого. Боюсь, я не очень хорошо разбираюсь в таких вопросах. Здесь речь идет о защите личной жизни. – Она перевела дух и торопливо, пока Дагмар не сорвалась снова, продолжила: – На мой взгляд, они должны были оповестить вас и вашего бывшего мужа. И семью Йоуна тоже. Что это, ошибка или стандартная практика, я не знаю.

Дагмар медленно кивнула.

– Можете не говорить.

– Так вы скажете мне, где видели Йоуна Йоунссона?

– Это важно?

– Не знаю. Может быть.

Дагмар задумалась, как будто то, о чем просила Фрейя, было секретом, делиться которым она не хотела.

– Он шел по Боргартун. Сегодня утром.

– Где именно?

– Я видела его возле одного из офисных зданий. Как будто высматривал что-то. Может быть, собирал банки… – Она помолчала, потом с ненавистью добавила: – Надеюсь, что так.

– А это, случайно, не то здание, где находится большая бухгалтерская фирма?

– Откуда вы знаете? – Та тонкая нить доверия, что протянулась между ними, натянулась до предела.

Фрейя уклонилась от ответа, хотя и подумала, что Дагмар не отпустит ее так легко.

– Вы знаете некоего Кольбейна Рагнарссона, который работает в этом здании?

– Нет. А должна?

Фрейя снова не ответила.

– А как насчет Бенедикта Тофта, отставного прокурора?

– Нет. Что происходит? Кто эти люди? Педофилы?

– Нет, ни в чем таком они не подозреваются, – смущенно сказала Фрейя. Она уже сравнила инициалы в письме из временно́й капсулы с именами известных десять лет назад педофилов, но соответствия не обнаружила. Она также не нашла подходящих инициалов в тех делах, которые проходили через Дом ребенка.

В этот момент дверь наконец открылась, и Фрейе не пришлось объяснять, почему она упомянула этих двух мужчин. Оставалось только надеяться, что Дагмар не станет разыскивать Кольбейна на основании одного лишь подозрения в связи с Йоунссоном. На пороге стоял Гвюдмюндюр Лаурюссон.

– За вами приехал муж.

– Мой муж? – Дагмар вспыхнула, но не от смущения, а от гнева. – Да что с вами такое, а?

Мимо полицейского в комнату протиснулся мужчина лет сорока с ключами от машины, которые он держал обеими руками, как священник – четки.

– Идем, Дагмар. Я отвезу тебя домой, – сказал он, избегая смотреть женщине в глаза. – Они не знали, что мы в разводе, а я не стал объяснять. Просто хотел помочь.

– Помочь? – Женщина поправила сумку на плече и сжала ворот пальто, словно пряча грудь. – Мне не нужна от тебя никакая помощь. – Не сказав ни слова Фрейе, она прошла мимо, отодвинула плечом Гвюдмюндюра, ненароком оказавшегося на ее пути, и вышла в коридор.

– Извините ее, – смущенно, будто это он в чем-то провинился, сказал мужчина. Возможно, это он ушел от нее, когда отношения дошли до ручки, и он уже не мог жить с той, которая одним своим видом напоминала, что они потеряли. Возможно, он был готов оставить прошлое позади, но она не смогла. Или же наоборот. А может быть, любовь просто исчерпалась. – Обычно она не такая. Или была не такая. – Он кивнул и поспешил за женщиной, которую любил когда-то.

Фрейя вдруг вспомнила, что так огорчило Дагмар и заставило прийти в участок. Выбежав в коридор, она крикнула вслед мужчине:

– Йоун Йоунссон вышел из тюрьмы. Вот что ее разозлило. Поэтому она и пришла сюда. Я подумала, что вам надо знать.