Расплата

– Наверное, бог выделил это время для вас. Пойдемте. – Он повел ее к своему кабинету и придержал для нее дверь. – Заходите. Присаживайтесь. – Когда она проходила мимо него и садилась на стул, он почувствовал едва ощутимый соблазнительный аромат жасмина. Он стиснул зубы, тщетно пытаясь не обращать внимания на этот аромат. Он знал, что ему нужно зайти за стол, чтобы между ними был какой-то барьер, и невозмутимо сидеть на расстоянии от нее, но это оказалось невыполнимым. Он закинул ногу на угол стола и сложил руки на животе. – Что вас беспокоит?

– Первое, я думала... хотела спросить, ведутся ли в церкви записи о частных усыновлениях?

– Что вы имеете в виду?

– Я говорю о женщине, юной девушке, которая отдала своего ребенка примерно тридцать лет назад – вообще-то у меня есть точная дата. Я узнала ее из семейной Библии. – Вытащив из сумочки бумажку, на которую она записала дату и время рождения, она протянула ее Джеймсу. – Мне кажется, это все проделали через церковь, а не через суд. А может, даже только через самого священника. Возможно, все это было не совсем законно.

Он поднял брови.

– Незаконно, но через священника?

– Да. Потому что в этом участвовала моя бабушка. Ребенок, о котором идет речь, – мой брат. Это произошло до того как... до того как мои папа с мамой поженились, и я даже думаю, что мой отец не знал о существовании ребенка, по крайней мере, сначала. Вероятно, потом он выяснил.

– А ваша мать? – спросил Джеймс, наблюдая, как Оливия качает головой и ее кудряшки двигаются в мягком свете настольной лампы.

– Она не знает.

– Или не хочет говорить. Возможно, она не желает вспоминать этот тягостный период своей жизни. – Он сложил руки на колене и попытался не замечать, как она сдвигает брови или покусывает нижнюю губу.

– Я думаю, что Бернадетт действительно не знает, а моя бабушка умерла. Адвокат, который занимался имуществом моей бабушки, слишком молод, и, судя по его поведению, он действительно ничего об этом не слышал. – Она посмотрела ему в глаза, и он не смог удержаться от ответного пристального взгляда. Было в ней что-то такое... утонченно возвышенное и в то же время такое земное. Запретные эмоции начали будоражить его кровь. – Я не знаю, где может быть эта запись, в каком Приходе, но кажется, примерно в то время было крещение... по-моему, пара, которая его усыновила, должна быть очень религиозной. Настоящими католиками. Возможно, у моей бабушки были несколько широкие взгляды, но она по-настоящему верила. – Он начинал чувствовать себя словно под гипнозом, и ему в голову лезли запретные мысли. – Мне нужно найти своего брата, отец, – умоляюще прошептала она. – Это очень важно.

Джеймс вспомнил о своем брате, о боли отчужденности, о том, как он желал вернуться в то время, когда они доверяли друг другу, боролись и ссорились. И вот теперь эти крепкие узы были разорваны. Из-за его слабости. Вероятно, господь давал ему шанс помочь другому человеку. Возможно, это его искупление.

– Почему бы мне не заняться этим делом? – предложил он.

– Правда? – Ее лицо внезапно просветлело, и в его сердце встрепенулась надежда. – Спасибо.

– Не обещаю, что все получится, но я постараюсь.

Уголки ее сексуального рта дернулись в улыбке.

– Хорошо. И у меня есть к вам еще одна просьба.

– Выкладывайте.

– Я бы хотела, чтобы вы встретились с моей подругой, – внезапно сказала она.

– Знаете, священники не встречаются, – хохотнул он, затем решил, что не следует шутить относительно обета целибата, но улыбка Оливии стала еще шире. Она знала, что он шутит. – Конечно, я с ней встречусь. Назовите время и место.

– Ну, она прилетела сегодня утром, и она убьет меня, если узнает, что я с вами об этом говорила, но у нее проблемы с мужем. Думаю, ей нужно с кем-то поговорить.

– Разве у нее нет своего священника? – спросил он несколько осторожно, так как осознал, что его главная цель имеет мало общего с этой подругой и очень много с Оливией.

– В Тусоне есть. Но она сейчас здесь, и я надеялась, что вы проведете с ней некоторое время. Что-то вроде дружеской беседы. Она разговаривает со мной, но я все советую ей уйти от мужа, а она и слышать об этом не хочет. Сара, моя подруга, и Лео католики, и, возможно, ей станет легче, если она поговорит с представителем церкви. С человеком, который смог бы дать ее ситуации положительный поворот, а не отрицательный, как я.

– А вам не кажется, что она должна сама принять решение?

– Да, но... – Она покачала головой. – Я подумала, что, возможно, вы сумеете найти способ помочь ей или им обоим, знаете ли, сделать их брак крепче, помочь Лео разобраться в его отношении к жене, если это, конечно, можно сделать, но я в этом сомневаюсь. – Она отклонилась назад на стуле. – О, кажется, это глупая затея.

– Нет, это показывает вашу заботу о подруге. – Он улыбнулся. – Я просто не хочу, чтобы все разрушилось у вас на глазах. Она может подумать, что вы лезете не в свое дело, что вы давите на нее, вторгаетесь в ее личную жизнь.

Вздохнув, Оливия постучала пальцами по ручке стула.