Расплата

– Скажи мне сейчас правду, и у тебя не будет никаких проблем, – обещаю я, надеясь получить от него хоть какое-то признание. – Но если я убью кучу времени на охоту за списанными суммами с кредитки Андрея или за его телефонными счетами и обнаружу, что на самом деле охотился за тобой, я очень рассержусь. И ты, и твоя мать узнаете, кто такой Терндейл.

Дмитрий курит и обдумывает мои слова.

– Ты ведь не интересуешься мелочами.

– Верно.

– Может быть, кто-то поставил телефон в машину, – наконец говорит он, рассматривая свою сигарету. – Может быть, кто-то сделал апгрейд интернет-сервиса.

– Что еще?

– Ничего. – Он по-прежнему избегает смотреть на меня. – Никто не хочет сидеть в тюрьме. Андрей подписал все документы – и на машину, и на выделенку. [16]Может быть, кто-то просто внес некоторые изменения. Изменения – это ведь мелочи.

Я секунду молчу, стараясь учесть все сказанное и догадаться, не утаивает ли Дмитрий что-нибудь. Понго я мог читать, как книгу. А с такими людьми, как этот парень, мне сталкиваться пока не приходилось, но он не похож на закоренелого преступника.

– Расскажи мне о том дне, когда Андрей улетел, – прошу я, решив двигаться дальше. – До того как ты отвез его в аэропорт. Где вы были, когда он вышел из машины и оставил компьютер на заднем сиденье?

– В клинику ездили.

– Какую клинику?

– Московскую бесплатную клинику. Андрей знаком с врачом, которая заведует клиникой. Доктор Андерсон. Она заботится о парнях и девчонках, когда они заболевают.

– Где она?

Дмитрий достает еще один предмет из кармана жилета и протягивает его мне. Это презерватив в пакетике из фольги, точно такой же, как те, под раковиной Андрея. Я подношу его к свету и замечаю цифры и русские буквы на пакете.

– Это адрес клиники. Адрес есть и на презервативе, и его видно, когда он на тебе. Иногда это большая клиника, а иногда – маленькая, – говорит он, хитро поглядывая на меня.

– И как Андрей с ней связан?

– Андрей помогает. Он знает, что у меня много друзей, поэтому заставляет меня ходить к доктору Андерсон. Она дает мне резинки, чтобы я раздавал их своим друзьям.

– Раздавал или продавал?

– Она заставила меня пообещать, что я не буду брать за них деньги.

– А ты берешь?

– Нет. – Дмитрий кажется обиженным. – Не со своих друзей. И еще я раздаю их вместе со своей визиткой. Девчонки иногда дают за них мелочь, – усмехается он. – Ну, знаешь, плата за доставку.

Чего-то здесь явно не хватает. Каким образом, черт возьми, Андрей связался с русской клиникой для больных СПИДом?

– Доктор Андерсон молодая?

– Старая, – отвечает Дмитрий. – Примерно как ты.

– Она привлекательна?

– Могла бы быть симпатичной, если бы пользовалась помадой и купила себе новые туфли.

– Андрей с ней встречался?

– Я уже говорил. Он встречался с ней в тот день.

– Ты не понял. Он спал с ней?

Дмитрий хмурится, будто не понимает меня.

– Он спал здесь.

– Андрей ее трахал? – раздраженно спрашиваю я.

Дмитрий как-то странно смотрит на меня, а затем его лицо начинает светиться от веселья.

– Да ты ничего не понимаешь, – говорит он.

Желание ударить его крепнет, но он прав. Я ничего не понимаю, и я устал. Умнее всего было бы лечь поспать. Завтра я сам могу поговорить с этой Андерсон. Я встаю, а Дмитрий устало откидывается на спинку стула. Он все еще улыбается.

– Вернусь утром, – говорю я. – Приберись здесь до моего возвращения, или машина и выделенка уплывут от тебя.

Его лицо забавно вытягивается, когда он оглядывается вокруг себя.

– Убрать за собой – это ведь такая мелочь, – заявляю я. – А бесплатно ничего не бывает.

15

К тому времени как я добираюсь до своего отеля, время близится к половине четвертого. Я чищу зубы и залезаю в постель, чувствуя себя совершенно измотанным, но мой мозг слишком возбужден, чтобы дать мне заснуть. Разговор с Дмитрием вызвал большее количество вопросов, чем те, на которые он ответил. Я и представить себе не могу, почему Андрей удрал и что связывало его с клиникой. И по-прежнему у меня нет никаких догадок по поводу того, кто бы мог преследовать его и что Андрей мог отправить Дженне. Я раздраженно сажусь в постели и включаю свет. Схватив телефон с прикроватной тумбочки, я набираю номер Тиллинг. Я хочу знать, что она выяснила о парне с татуировкой в виде кота Феликса.

Я попадаю на ее голосовую почту. Я разочарованно вешаю трубку и набираю свой собственный номер, надеясь, что она звонила мне домой. На автоответчике одна запись.

– Эй, Питер, это твой старый приятель Ромми. В чем дело? Ты больше не отвечаешь на мои звонки?

Судя по голосу, он говорит с полным ртом. Я отодвигаю трубку подальше от уха и собираюсь стереть запись, когда обрывок фразы привлекает мое внимание: «Брансуик, Огайо». Когда я снова подношу трубку к уху, то слышу конец предложения:

– … в классном месте ты вырос. Полно смазливых сорокалетних блондинок с детишками, за рулем минивенов. Интересно, сколько этих «футбольных мамаш» ты поимел, когда они были аппетитными капитаншами болельщиц. Может, всем было бы лучше, если бы ты там и остался.