Расплата

– Знаю. Самое ужасное в потере любимого человека – это то, что вы начинаете сомневаться в доброте Бога именно тогда, когда вам больше всего нужна Его любовь. Совместная молитва очень помогает, правда-правда, потому что она напоминает вам, что вы не одиноки, и что какие бы страдания ни выпадали на нашу долю в этой жизни, все они – лишь ничтожная часть тех страданий, которые испытал Сын Божий ради нашего спасения, и что мы вновь и навсегда обретем своих близких в Царстве Божием в следующей жизни и вечно будем пребывать в Его любви.

– Вы знаете, каково мне? – переспросил мой отец, делая небольшое ударение на местоимениях, достаточное, однако, чтобы сделать на них акцент.

– Вы принадлежите к какой-нибудь церкви? – спросила мисс Джонс, и ее румянец стал ярче.

Отец открыл дверь перед мисс Джонс, придержал ее и галантно наклонил голову набок, в сторону выхода.

– Вы были очень любезны, – сказал он. – Спасибо за все.

Мисс Джонс с горящими щеками выскочила за дверь.

– Мы дадим ей несколько минут, – сказал отец, закрыв дверь. – Было бы очень неловко ехать вместе с ней.

Он особо не разговаривал, пока мы не заехали в свой гараж. Выключив двигатель, отец закрыл дверь в гараж с помощью пульта, однако не пошевелился, чтобы выйти из машины. Его машина была его офисом, «Chevrolet Caprice» с полицейской раскраской, за рулем которой он сидел во время своих еженедельных тысячекилометровых разъездов по территории, примерно ограниченной Гранд-Рапидсом (штат Мичиган), Индианополисом (штат Индиана), Юнион-тауном и Западной Сенекой (штат Нью-Йорк). Он продавал металлорежущие инструменты и любил заниматься делами в машине.

– Записывай, – сказал отец.

Я вынул карандаш и блокнот из пластмассового ящика между сиденьями и открыл чистую страницу.

– На ближайшее время: никакой школы завтра или в среду. Две ночи подряд в похоронном зале будет время бдения. Тебе понадобятся: синий блейзер, синяя рубашка, чистые брюки цвета хаки, коричневый ремень и пара приличных коричневых туфель. Тебе нужно купить что-то из этого списка?

– Нет.

– Я хочу проверить все до того, как ты пойдешь спать – все должно быть вымыто, выглажено и почищено.

– О’кей.

– Утром ты первым делом пойдешь в магазин «Кларке». Тебе понадобятся: новый синий костюм, белая рубашка, темный галстук, черный ремень и черные туфли.

– Кое-что из этого у меня уже есть.

– Не имеет значения. Ты не пойдешь на похороны своей матери в старой одежде. Спроси мистера Шермана и скажи ему, что все это тебе нужно получить в среду к обеду. Его жена наверняка сумеет подогнать все по тебе. Похороны в четверг. После похорон кто-то наверняка захочет зайти в дом. Я позабочусь о еде и напитках. Твоя работа – заниматься посудой и следить, чтобы у нас хватило бокалов и тарелок.

– Хорошо.

– В пятницу ты возвращаешься в школу. В пятницу вечером у тебя первая университетская игра. Я собираюсь прийти. На этих выходных мы уберем во всем доме и отдадим все, что нам не нужно, Армии спасения. Я разберу вещи твоей матери. У тебя, наверное, куча детского барахла, которое надо было выкинуть давным-давно. После этого мы разделим обязанности и обсудим планы на будущее. Покупка продуктов может стать проблемой, пока ты не получишь водительские права, но как-нибудь справимся. Ты ведь немного умеешь готовить, верно?

– Да.

– Конечно, – заметил отец и потер лоб рукой. – Ты знаешь, как делать все то, что матери обычно делают для своих сыновей.

Освещение в гараже автоматически выключилось, и я протянул руку, чтобы включить верхний свет. Однако отец перехватил мою руку и мягко оттолкнул ее.

– Давай поговорим, Шерлок, – предложил он, называя меня моим детским прозвищем. – Тебе рассказали, что произошло?

– Только то, что это был несчастный случай.

– Она врезалась в фонарь на перекрестке Перл и Майнер-стрит. Она не пользовалась ремнем безопасности.

– Она была пьяной?

– Да, – ответил отец, не уточнив, что она была пьяна большую часть времени. Мы минуту помолчали, слушая щелканье остывающего двигателя.

– Я знаю, у тебя полно вопросов, – сказал отец. – Сейчас самое время задать их – ты ведь не хочешь прожить всю свою жизнь, оглядываясь на прошлое.

– Почему она столько пила?

– Эта твоя школьная медсестра, та, с большими сиськами…

– Мисс Джонс.

– Почему я на нее обозлился?

– Она ничего о тебе не знает. С ее стороны было неуважением заявить, будто она знает, что ты чувствуешь.

– Именно.

Мой отец нажал на прикуриватель, вытащил сигарету из пачки в ящике и постучал ею по приборной панели. Прикуриватель выскочил с легким щелчком; отец зажег сигарету, глубоко затянулся и медленно выдохнул дым.