Расплата

Они приближались к японским солдатам, те размахивали винтовками и что-то выкрикивали на своем языке. К каждой винтовке был примкнут длинный штык. Пленных направляли на поле, строили в ряды и велели молчать. Один из японцев знал немного английский и рявкал команды. Пленных вызывали по одному и приказывали опустошать карманы. Обыскивали, хотя было ясно, что победители брезгуют прикасаться к побежденным. Удар кулаком, тычок, самое подходящее обращение, по карманам не шарили. Все, что находили, крали или «конфисковывали»: авторучки, карандаши, фонарики, темные очки, фотоаппараты, столовые наборы, одеяла, монеты, бритвы и лезвия.

Джек Уилсон из Айовы стоял прямо перед Питом, когда на него начал кричать японский солдат. У Джека в кармане оказалось маленькое зеркальце для бритья, и, к несчастью, его изготовили в Японии.

– Япона! – кричал солдат.

Джек сразу не ответил, и японец ударил его стволом винтовки в лицо. Джек упал, солдат продолжал бить его, пока американец не потерял сознание. Другие охранники тоже принялись лупить пленных, а офицеры только смеялись и подбадривали их. Пит был поражен таким внезапным проявлением насилия.

Вскоре они поняли: японцы считают, если у врага находятся деньги, монеты или безделушки, значит, эти предметы взяли у их убитых товарищей. Следовательно, нужно отомстить. Нескольких пленных забили до того, что они больше не могли двигаться. Зверство достигло пика, когда карманы опустошал капитан, но не из двадцать шестого полка. Солдат зло закричал на него и приказал сделать шаг вперед. У капитана оказалось несколько иен, и это взбесило японца. Подошел сержант с кожей темнее, чем у других. Заорал на капитана, ударил в живот, пнул в промежность. Тот упал. Тогда японец, которого потом прозвали Черный Яп, выхватил меч, поднял обеими руками над головой и рубанул американца сзади по шее. Голова соскочила с плеч и откатилась на несколько футов прочь. Струями хлынула кровь. Тело капитана несколько секунд подергалось и затихло.

Черный Яп улыбнулся, довольный своей работой. Убрал меч в ножны и рыкнул на других пленных. Солдат забрал иены и неторопливо обшарил карманы капитана. Других охранников больше ничего не сдерживало, и они принялись избивать американцев.

Глядя на валявшуюся в пыли голову, Пит озверел, хотел броситься на японцев, но осознал, что это стало бы самоубийством. Глубоко дышал и ждал удара. Ему повезло, во всяком случае, пока – его не избили. В другом месте шеренги еще один солдат, разозлившись, накинулся на пленного. Черный Яп подошел, увидел иены и принялся колотить американца. Когда он выхватил меч, Пит отвернулся.

Два быстрых обезглавливания. Американцы не представляли, что подобное возможно. Пита мутило. Потрясенный, он не мог поверить, что все это правда. Но потрясение пройдет, когда убийства превратятся в рутину.

Пленных держали в строю более часа, и тропическое солнце жарило их непокрытые головы. Питу никогда не нравился его шлем, и он оставил его в лагере. А теперь пожалел. У большинства американцев не было головных уборов, и нечем было защититься от палящих лучей. Они обливались по`том, покрывались волдырями. У многих остались фляги, но пить запрещалось. Когда победители уставали издеваться над побежденными, они удалялись в тень отдохнуть. Танки уехали, пленных вывели на дорогу и отправили на север.

Так начался Батаанский марш смерти.

Они шли колонной по три, по жаре и пыли. Сэл был слева от Пита, Юнг справа. Когда дорога закончилась, их повернули на восток по пересекавшему южную оконечность полуострова шоссе. Навстречу двигались бесконечные колонны японцев – пехота, грузовики, танки, пушки на конной тяге. Готовилось наступление на Коррехидор.

Когда охрана не слышала, пленные непрестанно говорили. Из двадцать шестого кавалерийского полка их было человек двадцать. Остальные рассеялись в хаосе капитуляции. Пит приказал разбиться на тройки и по возможности помогать друг другу. Если японцы замечали, что пленные разговаривают, их били. Ради забавы выхватывали людей из строя, обыскивали, колотили. Через три мили всех обобрали до нитки. Пит получил первую оплеуху, когда японец отбирал у него сардины.

В канавах у дороги стояли выжженные изнутри грузовики и танки – накануне американцы и филиппинцы вывели боевую технику из строя. Попалась захваченная груда пищевых пайков, которые будто и ждали, чтобы их съели. Но не было и речи, чтобы накормить пленных. До того уже недоедавшие люди теперь голодали, а жара доводила до обмороков. Вскоре люди поняли: помогать другим неразумно. Охранники держали штыки наготове и с радостью кололи каждого, кто остановился, чтобы оказать товарищу помощь. Того, кто упал и не мог подняться, откидывали на обочину и в канаву, чтобы разобраться с ним позднее.