Расплата (СИ)

В далеком 1994 году Хлопонин, тогда начинающий бизнесмен и новый владелец убыточного завода радиодеталей в Воронеже, партнера бывшего рижского завода ВЭФ, собрал работников завода и трех своих бывших сокурсников по мединституту и рассказал им о том, как он представляет будущее завода. Речь Степы началась с улюлюканья и свиста, после чего около половины присутствующих демонстративно покинуло зал. Оставшиеся человек сто - а именно столько на тот момент составляла половина работников завода, включая дирекцию, - внимательно слушали его, кто с растущим недоверием, а кто с нескрываемым интересом. Громких аплодисментов не было, но довольно многие поверили ему или хотя бы дали ему шанс попробовать восстановить завод и поднять престиж его продукции.

И люди, поверившие Хлопонину, не разочаровались в сделанном выборе. За два года завод полностью рассчитался со всеми задолженностями и вошел в первую сотню российских компаний по объему производимой продукции. Еще через три года компания уже входила в первую десятку, прочно занимая там седьмое место.

В начале нулевых количество желающих работать на Медиаконе намного превышало число мест на предприятии, несмотря на значительное расширение компании. Кроме самих работников компании и деловых партнеров Хлопонина и в России, и за рубежом, мало кто понимал, что происходит и каким образом в рекордно короткие сроки удалось достичь таких результатов. Естественно, всё, что нельзя объяснить с помощью логики и здравого смысла, сразу приписывалось вредоносному влиянию Запада, черным технологиям, тотальной коррупции, устранению конкурентов путем убийств и запугивания и рейдерскому захвату предприятий. Люди, пытающиеся объяснить "необъяснимое", тут же находили "рациональное", обвинив Медиакон во лжи, простом передергивании и искажении фактов. Понятно, что в такой ситуации любое появление олигарха на телевидении вызывало огромный ажиотаж. Хлопонин был в принципе не совсем публичной фигурой, тем не менее иногда появлялся на центральном телевидении в народных ток-шоу вроде программы "Тема" или в более серьезных программах для бизнес-сообщества, как, например, программа "Деловая Россия".

Как только Стёпина машина в сопровождении охраны остановилась у Телецентра, Хлопонин оказался под прицелом журналистских телекамер. Хотя программа снималась только при участии журналистки Анны Калининой и съемочной группы, репортеры каким-то образом пронюхали про съемку и приехали только для того, чтобы просто сфотографировать Стёпу.

Запись началась со стандартных вопросов о трудовой биографии Хлопонина, о его комсомольском прошлом и о перспективах компании. На 11-й минуте интервью Калинина начала задавать так называемые "острые вопросы". В то время такого термина на телевидении еще не существовало, но он прочно укрепился в последующие несколько лет, когда вопросы власть имущим были заранее согласованы. Задавать резонансные вопросы некоторым политикам и первым лицам государства категорически запрещалось под страхом закрытия программы и даже увольнения. Журналистка знала, что Стёпа нормально относится к любым вопросам, касающимся его бизнеса, и поэтому начала "атаку".

- Как вы можете прокомментировать арест вашего многолетнего делового партнера Аркадия Cиницкого?

Выдержав пятисекундную паузу, показавшуюся Калининой почти вечностью, Хлопонин ответил:

- В последнее время на компанию Медиакон ведется целенаправленная атака в прессе и в Госдуме с целью дискредитации, поскольку совершенно ясно, что компания мешает отдельным лицам, которые заинтересованы в моем устранении с поста руководителя и последующем рейдерском захвате компании. Все претензии Генпрокуратуры о незаконности сделки по приватизации Воронежского завода радиодеталей с экономической точки зрения являются смехотворными, - закончил свой ответ олигарх.

- Вы будете опротестовывать это решение?

- Да, наши адвокаты уже готовят соответствующую жалобу на имя Генерального прокурора.

- Вы не собираетесь уезжать из России, как поступили некоторые ваши коллеги по бизнес цеху в последние несколько лет?

- Я не считаю ни себя лично, ни компанию Медиакон замешанной ни в каких экономических преступлениях. Приватизация компании в 90-х годах была осуществлена на законных основаниях в соответствии с действующим законодательством того времени. Если кто-то считает, что таким способом он запугает меня и вынудит отказаться от руководства компанией и уехать за границу, опасаясь судебного преследования, то он глубоко ошибается. Генпрокуратура в своих решениях выходит далеко за рамки правового поля, чем вызывает у меня серьезные опасения относительно будущего правовой системы в частности и демократии в России в целом.