Расплата. Цена дружбы

В другой раз обслуживавшей его путане было за тридцать. В ее обществе полковник почувствовал себя гораздо комфортнее. Они даже немного поболтали о том, о сем. Вино было марочным, а закуски отменными. Когда полковник помог ей разоблачиться, то обнаружил большую вскормившую младенца грудь, очень симпатичный полный живот и округлые теплые бедра с хорошо различимыми следами растяжек. Словом, женщина была настоящей и ничуть не походила на гимназистку, озабоченную влекущими в неведомое «дорожками» по десять баксов за порцию. Она казалась необыкновенно домашней, и, вместе с тем привлекательной, как большинство незнакомок. Кроме того, в ее обществе Украинский не чувствовал себя инвалидом, вытолкнутым на подиум в компании культуристов. В общем, никаких проблем не возникло. Все получилось на удивление ловко. Полковник довел ее до кульминации, и очень радовался этой победе. Потом она предложила помочь. «Просто встань вот так», – сказал полковник. Она почувствовала, когда у него подступило, и прошептала: «Можешь прямо в меня. У меня спираль». Закончив, Сергей Михайлович растянулся на кровати. Женщина прилегла рядом. Украинский, отдышавшись, попробовал возобновить разговор.

– Тебя как зовут-то, кстати? – «У меня с этим, видать, проблемы».

– Любой.

Полковник закурил «честерфилдку», выпустив облако дыма в потолок. Как пробудившийся вулкан, только в масштабе.

– А ребенку сколько лет?

– Какому? – не поняла его женщина.

– Твоему. Какому еще?

– Одиннадцать. В пятый класс ходит.

– Девочка?

– Мальчик.

– Хорошо учится?

– Хорошо.

С каждым ответом становилось все очевидней, что он свернул не на ту дорогу. И, тем не менее, Украинский продолжил. Видимо, когда тридцать лет допрашиваешь, в определенном смысле разучиваешься слушать. Или слышать.

– Без мужа сынишку растишь?

Женщина какое-то время молчала.

– Почему же? – сказала она. – Замужем.

Полковник раздавил сигарету о дно хрустальной пепельницы.

– Муж не знает?

– Догадывается…

– Догадывается?

– Если у вас зарплата тридцать условных, а вы джип из автосалона пригнали, что окружающие подумают?

– Наверное, что я неплохо устроился, – пробормотал Украинский и замолк.

– А у меня муж неплохо устроился, – криво улыбнувшись, сказала Люба. – Инженером. Ходит на завод. Отмечается. Раз в неделю. Ждет манну небесную. А дом полная чаша. И знаете, какое место кормит его, сынишку и бабку пенсионерку? А вот это. – Она потрогала лобок.

– Давно ты в этом бизнесе? – отвернувшись, спросил Украинский.

– Больше года.

– А как попала?

– Да элементарно, можно сказать. Позвонила по объявлению «приглашаем на хорошо оплачиваемую работу молодых женщин». Мне сказали подъехать, имея при себе полотенце… Я подъехала. Трудовую, как ни странно, не спрашивали.

– Ты думала, какая-то человеческая работа?

Люба презрительно фыркнула:

– А она и есть самая, что ни на есть человеческая. Ближе некуда. И потом, какая еще «хорошо оплачиваемая», если вы учительница, а не президент нефтегазового картеля?

– А вы по образованию учительница? – Украинский автоматически перешел на «Вы».

– Младших классов.

– В школе работали?

– Почему работала? Я и сейчас там работаю. Сыну-то необязательно знать, с каких потов в холодильнике ветчина. Или бананы. Не так ли?

– А полотенце-то зачем? – спросил полковник, чувствуя, что этот вопрос будет последним.

– А вы сами догадайтесь.

* * *

– Ты по какому принципу баб отбираешь? – поинтересовался Сергей Михайлович у приятеля, отвечавшего за «чувственную», что ли, часть встреч старых товарищей по оружию. Приятель, кстати, трудился в УБОП.

– С фирмы вызываю, – удивился тот. – А что, что-то не так, Серега?

– Да все так. А что за фирма?

– Наша фирма. Надежная. Под прикрытием. Девушки проверенные. Раз в неделю гинеколог. Если нагрубила, там, или, не дай Бог, что украла, так мы ее в две секунды…

– Все в порядке, – заверил Украинский. – Просто стало интересно. Слушай, а полотенца им с собой полагаются?

– Какие полотенца, Серега? Ты вообще о чем?

– А, ладно, забудь, – отмахнулся Украинский.

* * *

– Я мигом, – сказала Лида, хлопая дверью в ванную комнату. Украинский заглянул в спальню. Отбросив краешек одеяла, присел на уголок. Всунул в рот сигарету, но заколебался, подкуривать, или нет. «Пора с табаком завязывать, пока еще не поздно».