Расплата за жизнь

Кешка сел в свою машину. Дмитрий, забросив пробитое колесо, сел в машину гостя. Оба продолжили путь по шоссе.

Савва за ними не последовал. Он понял все. И на следующий день рассказал об увиденном прокурору. Тот не поверил в услышанное. Не признавал, не уважал Савву. Знал, был наслышан о мерзком, склочном характере человека, отказавшемся наотрез изложить свои показания в письменном виде. Это и вызвало недоверие к услышанному. А Савва не хотел стать официальным свидетелем по делу, зная заранее, как отнесется к такому милиция, и предпочитал оставаться инкогнито.

Прокурор все же рассказал начальнику милиции об услышанном от Саввы. Тот не поверил. И велел своим сотрудникам разыскать Быковых.

Савве не доверяли ни в прокуратуре, ни в милиции еще потому, что знали, как этот человек умеет плести слухи и делать из мухи слона. На своей шкуре убедились.

Случилось прокурору поехать с адвокатом в его «Мерседесе». Назавтра весь Орел говорил, что прокурор купил себе иномарку за взятку от Быкова.

Привез в подарок сотрудникам–новоселам недорогой торшер, Савва сочинил, что прокурор купил сыну квартиру. И снова на деньги Быковых.

Не остался в стороне и начальник милиции. К нему на дачу, по сплетням Саввы, Быковы приезжали, как к себе домой, и генерал сам жарил для них шашлыки и угощал братьев, словно родных сыновей. А все потому, что они привозили ему деньги. Не пачками — чемоданами. Оттого он на все их пакости и смотрит сквозь пальцы. Все им прощает.

— Купили Быковы всех с потрохами, — это слышали не раз и прокурор, и начальник милиции.

— Вон своему генералу знаете, что Быковы подарили на день рождения? — судачили обыватели со слов Саввы. — Импортный телевизор — экраном на всю стену и видеомагнитофон. К тому — видеокамеру. На все про все — мешок денег ушло. Где же после того правду искать? У любого от таких даров мозги заклинит. И совесть усохнет. Неспроста Быковым все позволяет…

Краснел начальник милиции. И кто о том прознал? Кто увидел и донес? Откуда просочилась информация? — недоумевал человек.

Подарили братья Быковы своему генералу на день милиции два импортных спиннинга и резиновую лодку с мотором. Знали — вместе с прокурором едут на охоту и рыбалку. Назавтра о том весь город говорил на всех перекрестках:

— Ничего себе подарочки у легавых! За цену спиннинга можно весь месяц целой семье харчиться, сало салом заедая! Уж не за уважение такое дарят! Чтобы на черные дела глаза закрывать!…

Подвез Кешка дочь прокурора с базара на своей машине. Назавтра город сделал из них любовников.

— Вонючка! Подлец! — нервничал прокурор.

Но избавиться от Саввы никто не мог. Он был непревзойденным специалистом в своем деле — прирожденным судмедэкспертом. Равных ему просто не было нигде. Его заключение никогда не подвергалось сомнениям и проверкам. После его вскрытий ни разу не проводились эксгумации. Ни одной жалобы за все годы, ни одного замечания не имел человек. Он обучал своему делу молодых специалистов — терпеливо и долго. Он сам выбирал себе учеников и работал с ними, не жалея ни сил, ни времени. Он проверял их, закалял. Как металл. Конечно, не все выдерживали. Иные в ужасе выскакивали из моргов, где проводил практические занятия Савва.

— Он заставлял меня нюхать говно покойника! И велел по нему установить причину смерти! — плакала, жаловалась преподавателю студентка мединститута, наотрез отказавшаяся посещать занятия Саввы.

— Зачем вы издеваетесь над выпускницей? — спросили Савву. Тот удивился неподдельно:

— Да помилуйте! Это было рядовое занятие, не унижающее никого! Я сам, ставя диагноз, определял причину смерти, проверив четко все. В том числе и фекалии, то есть экскременты. Они своим запахом, цветом, консистенцией первыми показывают, был ли отравлен организм человека перед смертью. Чем именно и в какой дозировке. Я по виду точно могу сказать, как жил, чем питался человек за неделю до смерти. Отравился рыбой или грибами. Пищевые отравления дают кислый запах экскрементов. Они бывают темными, жидкими, в них много углекислого газа. А вот молочные — светлые. Химические отравления, как правило, имеют свои особенности и никогда не проявляются внешне. Экскременты не имеют резких запахов, их цвет не изменяется. Консистенция никогда не бывает разжиженной, наоборот, загустевшая…

— Послушайте. Ради Бога, достаточно об этом! — затыкал нос преподаватель, которому четко представлялся предмет разговора, какой не хотелось продолжать.

— Погодите, сударь! Я еще не все сказал! — ловил Савва за локоть преподавателя. — Я за своих учеников не должен краснеть в будущем. Я им обеспечиваю всестороннюю поддержку. Ведь патологоанатом не косметолог. Он не должен брезговать ничем, что имеет прямое отношение к диагностике. И тут нет места мещанскому подходу к экскрементам! В морге нет кисейных девиц! И вы обязаны знать, что патологоанатомы — особая категория врачей.

— Хорошо, хорошо! Я это учту на будущее! — торопился преподаватель поскорее уйти от Саввы.