Расплата за жизнь

Они не только отнимали деньги — все до копейки, не только били — снимая кожу и калеча людей, не щадя никого, ни стариков, ни детей. Они истязали, заставляя засветить всех, из кого можно было вытряхнуть деньги.

— Люди добрые! Три года всей семьей мы вкалывали на своей ферме. Три сына с невестками, я с женой. Во всем себе отказывали, по копейке собирали на комбайн. Сами знаете — с утра до ночи в поле, на хозяйстве работали. А вчера… Поставили нас под наганы. Ночью ворвались. Невесток, сыновей — цепями выпороли. Все забрали. До последней копейки. Хорошо, что не противились. Вон мой сосед — за топор ухватился. Так бандиты всю семью его извели. С самого шкуру лезвием снимали! Что же это творится? Ведь мы город кормим! Неужель защитить нас стало некому? — плакал арендатор, войдя к Потапову.

— Опишите их, — попросил тот человека. Фермер сбивчиво рассказал, как выглядели рэкетиры.

— Вы в милицию обращались? — спросил Соколов.

— А что толку, сынок? Все к ним поначалу шли. Приедут, посмотрят и уедут. Они ничего не могут! Их не дозваться. Ведь сами сказали, что не станут нас стеречь, мол, защищайтесь, как можете, заведите собак, звоните, если что. Но только и мы не сладим с ними, их много, нас мало. Вон сосед собак завел. Овчарок! Целую свору. Бандюги их за минуты перебили. Да еще и смеялись: мол, сыскал защиту от нас, старый дурак…

Едва ушел фермер, в кабинет фурией влетела Софка.

— Это что ж творится, мужики? Никакого житья не стало в белом свете! Обобрали нас до нитки! Ворвались спозаранок! Я думала, клиенты к девочкам пожаловали. Еще и обрадовалась, что их много. А они, едва открыла, враз меня за горло прихватили. Я, дура, заорала, что девки есть свободные, зачем ко мне — старухе — лезть? Думала, перебрали водки и в темноте не разобрались. А они мне говорят: «Размечталась, старая блядь! Кому нужна твоя гнилушка? А ну, сыпь «бабки», да поживей, покуда стоишь на своих катушках! Не то вмиг откинешься!» И так звезданули в ухо, что я в угол отлетела. А один сунул мне в бок туфлей и орет: «Хватайте сук! Эту стерву оставьте! Сама откинется! Только «рыжуху» с нее сдерите!» Гляньте, что с ушами сделали, серьги вырвали, цепочку сорвали, кольцо и два перстня чуть не с пальцами выдрали. Всех моих девочек обобрали дочиста. Клиентов до нитки раздели. Все отняли, все! — выла бандерша на весь кабинет.

— В милицию звонили?

Софка черным матом изошлась:

— Да разве их в беде дозовешься? Эти хорьки с перепоя поняли, что я их к девочкам зову на халяву порезвиться! Нам теперь только до этого! Ведь обобрали, по миру пустили нас всех!

Пока жаловались фермеры и путанки, чекисты говорили с милицией. Но те отвечали, что силы слишком неравные. И за свою смелость уже поплатились иные сотрудники. Что больше нет желающих подставлять головы под рэкетирскую расправу… А через неделю горожане уже боялись выйти на улицу в сумерках. Едва начинало темнеть, все и квартир и домов запирались наглухо. Никто не решался пойти в гости. О театрах и кино даже слышать не хотели. Страх перед рэкетирами парализовал жизнь в Орле. Они появлялись не только ночью, а и днем. Вытряхивали деньги из касс магазинов, павильонов, ларьков. Не стало житья бизнесменам. Их убивали в домах. Особой свирепостью отличалась грузинская банда. Ее главарь — Леван — держал в страхе весь Орел.

Сколько засад устраивалось на эту банду, сколько бессонных ночей караулили ее наряды милиции и чекистов. Рэкетиры словно чутьем угадывали ловушки, умело обходили их, орудуя совсем рядом.

— Да что за черт! Будто им кто–то фискалит о нас! Откуда знают, где им капкан поставлен? Ну, раз, другой ушли! Тут же, как заговоренные! Нельзя же верить в постоянное везение или совпадение! Такого не бывает! — злился Потапов, измеряя кабинет торопливыми шагами.

Сашка психовал не случайно. Вернувшись с задания, которое никак не удавалось выполнить, узнавал, что грузинская банда за это время в другом конце города наворочала кучу дел. Редко какое из них обходилось без трупов.

— Что Делать? Как поймать этого Левана? отчаивался человек.

— Да очень просто! Клин клином надо вышибать! — обронил Вадим, усмехнувшись.

— Что ты предлагаешь? Чтоб я уговорил уголовников помочь банду поймать?

— Во–первых — бывших уголовников! И, во–вторых, не вижу в том ничего крамольного. Пусть наши бывшие вспомнят на благо города прежнее ремесло. Ведь они шкуры спускали с «гастролеров», появившихся в их пределах. Убивали каждого. Ведь всякая охота идет по своим законам и правилам. Пусть они разберутся в этот раз с чужаками. Этим ты сохранишь жизни всем, кто рискует на заданиях. А потом, какие бы ни были у нас способности, нам не уложиться в те сроки, в какие управятся бывшие фартовые.

— А почему они теперь отсиживаются? Чего ждут?