Распутье(СИ)

- А что у него чёрная кровь?.. - испуганно спросил Славик от забора, продолжая сидеть с вытянутыми ногами.

- Венозная...или артериальная, - ответил Володя. - Не разбираюсь. Это ж не царапина.

Сочувствуя, Миха тоже склонился над трупом, стал рассматривать и узнал одежду. Открытие ударило током.

- Володя, это я что ли? И совсем неживой?

Телохранитель посмотрел в его сторону и вздохнул:

385

- Вячеслав Игоревич, пойду искать телефон. Вам "Скорую" вызвать? Или только милицию?..

14

Костя открыл глаза и увидел в молочном воздухе рассвета, ещё не разогнавшего серый мрак из углов комнаты, Свету, которая стояла у окна и смотрела вверх. Он улыбнулся и так лежал несколько минут, любуясь ею. Потом тихо встал, на цыпочках подошёл к ней и посмотрел на небо, бледно-голубое над домом, розоватое у горизонта, но ничего особенного не заметил.

- Светуль, ты что?

Она не вздрогнула и не удивилась, словно уже почувствовала его.

- Звезда.

- Звезда?.. Где? Они ведь давно исчезли.

- Эта осталась. Смотри туда.

Костя проследил направление её взгляда и едва различил бледно-жёлтое пятнышко. Он тоже засмотрелся на одинокую точку. Как-то неуверенно висела звёздочка на небосклоне, словно понимала, что пора раствориться вслед за другими до следующей ночи, но не торопилась и будто хотела что-то сказать тем немногим, кто видит её.

- Знаешь, какую песню мы больше всего любили петь под гитару, когда заканчивали школу?

- Какую?

Костя склонился к самому уху Светы и тихо пропел:

А в небе голубом

Горит одна звезда.

Она твоя, о Ангел мой,

Она твоя всегда.

- Света, я понял.

- Да?

386

- Я дарю тебе эту звезду. Она не хочет исчезать, она хочет вечно быть с нами.

- Даришь... Ты начинаешь нашу совместную жизнь с таких дорогих подарков? Что же будет дальше?

- Этот мир заполнен красотой до краёв, и можно каждый день дарить любимым людям звёзды (их ведь бессчетное количество), небо (оно ведь каждую секунду разное, значит, небес тоже миллиарды и миллиарды)... А облака, а ветерки, а запахи весенних листьев и цветов?.. Всё это дано нам и совершенно бесплатно. Платить должны только одним, но это нетрудно.

- Чем?

- Любовью, конечно... Любить всех, любить мир. Разве это трудно?

- А ты знаешь, я как-нибудь побываю на ней. Обязательно побываю. Ты не думай, что я собираюсь оценивать твой подарок, просто однажды она приснится мне. Ведь если это моя звезда, я обязательно должна навестить её.

Света развернулась.

- Больше не будешь спать?

- Нет, не хочется.

- Тогда я приготовлю что-нибудь вкусное на завтрак.

- А я схожу к Петровичу за обещанной в подарок тяпкой. А после твоего вкусного завтрака пополю в саду.

- Разбудишь его?

- Что ты. Он встаёт, когда ещё половина звёзд на небе. Старики боятся много спать: торопятся пожить.

Через пару минут Костя вышел из подъезда и тут же замер: в отсутствии человеческих звуков воздух был наполнен щебетаньем, чивканьем и переливами птиц. Они пели так, как будто только что народились на свет вместе со всем этим ещё бледно-зелёным миром.

- Не хочется и вторгаться... - негромко сказал Костя сам себе. - Ну, здравствуй, новый день.

387

Он повёл плечами, глубоко вздохнул и отправился на восток, навстречу солнцу, туда, где в пяти кварталах от учительского дома жил Никита Петрович.

Ещё не свернув ко двору своего бывшего квартирного хозяина, Костя услышал разговор и сразу узнал второй голос, хотя это и был голос человека, которого он меньше всего ожидал здесь встретить - деда Семёна Тищенко. Костя отворил калитку и увидел мирную сцену: собаки и кошки тесно сидели у крыльца, прижимаясь друг к другу от утренней свежести, а на крыльце расположились два пенсионера и читали местную газету, точнее, один читал вслух, а другой прислушивался и заглядывал в текст. Собаки не залаяли, и потому старики не сразу заметили гостя.

- "На наш взгляд, - читал Абрамов, - главных итогов два. Ребята школы изменились на глазах. Стали более самостоятельными, ответственными..."

- Как, как? - переспросил Тищенко.

- От-вет-ственными!

- Понятно.

- Доброе утро! - объявил Костя о своём присутствии. - Пришёл за подарком к новоселью. А вы мою статью, наверное, ещё с вечера начали читать?

- Костя... Ну, залазь на чердак сарая, смотри сам... Вот рассказываю Семёну Петровичу, какие у нас в деревне юные казаки появились... Слышь, дед, это он, мой квартирант, казачат придумал!

- Знаю. Что ж не знаю? Всю зиму жил... Молодец, молодец...

Пока Костя лазил на чердак, новые друзья закончили знакомство с прессой и разложили на крыльце скромный завтрак: хлеб, сало, лук, редиску и початую бутылку "Русской".

- Ай-ай-ай! - осудил Костя стариков. - Как начинаете день!..

- Ты не думай, - отмахнулся Никита Петрович. - Мы по пятьдесят грамм и баста. Мне ещё на огороде работать... Мы ж не просто так. Слышал, наверное: Солженицын вернулся?.. Вот за его здоровье...

Пока Абрамов говорил, его сосед осторожно разлил в кружки и что-то тихо

388

спросил.

- Нет, он пить не станет. Женился только, пусть об этих, как его...генах беспокоится... А мы с тобой старые казаки. Гитлера победили...

- Семён Петрович пьёт за Солженицына? - не поверил Костя.