Распутье(СИ)

- Этого уже нет. Даже октябрят. А жизнь влияет и ещё как. Учиться вообще не хотят. В наше время, я помню, двоечников была где-то треть, и хорошистов треть. Вот хотя бы наш класс взять, да, Володя? А сейчас от силы один хорошист на класс, а между двойкой и тройкой учится половина. А зачем им учёба? Мы с космонавтов брали пример, у которых по два вуза, а они - с бизнесменов...

- У которых два класса и пять коридоров, как у нашего Шурика.

- Вот-вот.

- Да что там Шурик. Я сам-то кое-как восемь закончил. А на базаре со мной такие дубы стоят! Этикетку не могут прочитать. Не то что слов, букв английских не знают... Зато как товар всучить...

- Быстро соображают, да? Знаешь, Толик, ты про эти буквы говоришь,

81

Латиницу, и я вспомнил: там, где дорога от нашей деревни на трассу выходит, стоит знак остановки "СТОП". Так вот первые три буквы - латиница, а последняя - наша - пэ. Получается, одно слово на двух языках написано.

- Страна дураков... Да, Михаил Трофимыч? Вы не спите?

- Поговори у меня, зятёк... Все дураки... Вверху дураки сидят и внизу тоже... И в Советском Союзе бардака и воровства хватало, а сейчас одни дураки...

- А где умным взяться? Кто за границу не смылся, того затёрли. А наверху - пена... Ну, хозяева, у меня автобус.

- Да посидел бы ещё, Костя...

- Опоздаю... До свидания, крестник. Давай руку... Молодец...

11

Мягким, прохладным сентябрьским вечером, когда солнце важно и неторопливо опускалось за фермой в свой далёкий ночной дворец, когда детвора на велосипедах спешила на поиск дичавших осенью коров и из воздуха исчезли звуки машин и тракторов, Костя отправился по домам тех своих учеников, у которых накопились проблемы с учёбой, поведением, посещаемостью уроков, и родители которых игнорировали вызовы в школу. Костя с удовольствием вдыхал чистый деревенский воздух, смешанный с запахами дыма с огородов, навоза от сараев и всего того, что присуще естественной, не спрятанной под асфальт природе. Он ловил на себе любопытные или отстранённо-озабоченные взгляды взрослых, отвечал на "здрасте" детей, с которыми пять перемен сталкивался сегодня в школе, заинтересованно рассматривал дворы, оценивая хозяйственность владельцев и внося в уме изменения в архитектуру маленьких усадеб совхозников. Всё, что было в мыслях от работы, растаяло, о предстоящих разговорах не хотелось думать.

Первого разговора, впрочем, и не получилось. Дом, где жил Сергей Трусенко, Костя нашёл быстро: показали дети, игравшие в тележке, оставленной под двором какого-то тракториста. Это была половина стандартного, деревянного двухквартирного дома, оббитая, наверное, ещё со времени своей постройки рубероидом, с двором, огороженным битым

82

штакетником. Под самой калиткой располагалась грязная лужа, а может, калитку расположили в луже, и Косте пришлось прыгать. У него это вышло удачно, однако столь резкое вторжение произвело такое впечатление на собаку, выползшую из-под дома, что та, очумело поглядев на чужака, без звука убралась в огород.

Двор являл собой унылую картину. Казалось, война прошла здесь совсем недавно и разбросала в беспорядке кучу песка, страшные детские игрушки - машины без кузовов и кабин, четвертованных кукол, - а между ними - гнутые вёдра, ящики, коляски, доски и прочий хлам.

Из-за погреба без двери вытащились ещё две собаки, такие же заспанно- хмурые, и принялись чесаться, словно ждали кого-нибудь, чтоб показать ужасное состояние своей шерсти.

Обстановка подействовала на Костю гнетуще, вызвала чувства брезгливости и тоски. Пока шёл до крыльца, он обратил внимание ещё на то, что окна забиты плёнкой (это делается от холода, но весной её снимают), и на то, что огород засаживался не полностью: полосы в два-три метра шириной, примыкавшие к соседским огородам, заросли высокой травой, словно обороняли участок от нападений.

"Господи, ну, нет здесь мужика, но не настолько же запускать всё. Доярка ведь, не целый день на работе", - подумал Костя и постучал в окно веранды. На стук чужака все три пса и с ними соседские ответили ленивым лаем, но ближе не подступали. Петух посреди двора с интересом проводил взглядом одного глаза проходившую мимо курицу и пошагал в другую сторону.

Костя постучал во второй раз. Что-то зашевелилось внутри дома, но к двери никто не подошёл. Подёргал дверь: она оказалась запертой изнутри на крючок. Третий стук был более продолжительным, и собаки, сойдясь вместе, залаяли решительнее, но тут же без всякого видимого повода передрались между собой.

- Кто там? - спросил детский голос за дверью.

- Мама дома? Позови маму.

Ребёнок ушёл, ничего не ответив. Всё стихло. "Проклятье, - попенял себе Костя, - сейчас не дозовёшься. Надо было удержать каким-нибудь разговором или спросить о Сергее." Он вновь собрался тарабанить, но за

83

дверью раздались шпаги, и крючок откинули. Из темноты квартиры пахнуло, как из землянки.

- Здравствуй, Серёжа. А ты чего не открываешь? Я уже минут десять здесь стою. Едва окошко не вылетело от моего стука... Ну, как твои дела?

- Нормально, - Сергей прятал взгляд и ерошил одной рукой волосы.