Распутье(СИ)

Одиннадцатиклассники говорили о поэзии Окуджавы, Высоцкого, Талькова, звучали отрывки из песен с магнитофона и проигрывателя, а Костя вслушивался в слова и удивлялся себе: "Все концерты "Назарета" и "Пинк Флоида" собрал, а некоторых хороших русских песен не знаю.

Сорок пять минут прошли быстро и интересно, и, когда прозвенел звонок, никто из учеников не подал вида, что слышал. Только Лилия Романовна подозвала Галицкую и тихо спросила, на сколько затянется открытый урок. "Добрихина-Злюкина не может не испортить настроение", - подосадовал Костя.

Урок продолжался. Прозвучала песня Талькова "Господа демократы", и заговорила одна из учениц. Заговорила громко, старательно, что называется, с выражением, поэтому все стали смотреть на неё.

"Кто-то скажет: "Хорошо нам, живущим в тысяча девятьсот девяносто третьем году, судить о людях прошлого, ругать их за наши несчастья". По этому поводу можно устроить целую дискуссию. Но мы пойдём следом за самим автором. Игорь Тальков задумал провести в своих песнях настоящий исторический анализ прошлого России. И мы попробуем создать фантастическую ситуацию: из тысяча девятьсот девяносто третьего перенестись в тысяча восемьсот пятьдесят девятый, проникнуть незримо в кабинет редактора и совладельца журнала "Современник" Николая Алексеевича Некрасова, замечательного русского поэта, и стать свидетелями его разговора с писателем Иваном Сергеевичем Тургеневым".

Один из четырёх мальчишек в этом классе сел за главный стол, взялся за перо, другой сделал вид, что вошёл в кабинет. "Некрасов" и "Тургенев" поздоровались. Произошёл обмен малозначительными, но обычными при встрече фразами. Затем они заговорили о статье Добролюбова по поводу выхода в свет романа "Накануне".

114

- ... Ты написал хороший роман, - сказал Некрасов. - Наша интеллигенция из дворян никуда не годится. России теперь необходимы революционеры, бунтовщики. И Николай Александрович...

- Помилуй, Николай Алексеевич, какие бунтовщики! - воскликнул Тургенев. - Где?! В нищей, невежественной стране?"! Вспомни Париж в сорок восьмом году. Ты знаешь, сколько добровольцы Луи Наполеона расстреляли на улицах за три дня? А ведь там ещё крестьянство не вмешивалось...

"Писатели" заспорили об образе Инсарова, а Костя снова упрекнул себя - теперь за то, что плохо знает такой важный роман.

- ... Так вот Инсаров как-то говорит, - убеждал Тургенев Некрасова, - что каждый болгарин от мала до велика, до последнего нищего, все имеют одну цель: изгнать турок. Все, понимаешь, все? Крепостничество - национальное зло, и уничтожить его до основания может лишь вся нация. Вот о чём я написал. Как вы не увидели этого?..

- Иван Сергеевич, я не узнаю в тебе автора охотничьих записок. С кем нам единиться, с пеночкиными, что ли? Нам с ними не по пути.

- Берсенев и Шубин - это не пеночкины. Не упрощай. Лучшие силы нации должны быть вместе против общего зла.

Спор закончился ничем, но в версии одиннадцатого класса последнее слово осталось за Тургеневым.

- Я вижу, разговор наш бесполезен. Прощайте. Но помните: разбудите вековую ненависть в народе, жажду отомстить и поквитаться - и царствование Николая Палкина вспомните, как идеальное. Реки, реки крови прольются. Потомки нас не простят, и не станет вам покоя и после смерти...

Из дневника

27 сент., пн. Утром - всё по режиму (спорт, англ.) Потом уроки. За выходные процентов 10 уч-ся приготовили дом. задания. День насмарку. В моём 5-ом снова поцапались девчонки. Пригрозил опять вызвать родителей. Крат объявила о Дне учителя: цветы, поздравления в учительской, весёлые газеты. Крушак наехала из-за оценок: больше всех ставлю двоек.

28, вт. Руки опускаются из-за этой учёбы. Брошу всё, вернусь в город. Там

115

сейчас ловкие люди состояния делают. А здесь кому я нужен? Сегодня 7 двоек. И то, больше сам рассказывал, чем спрашивал. За что мне зарплату платить? Всю жизнь копил знания, чтоб отдать их кому-то, и никому я не нужен. Жениться, развести хозяйство, как Новиковы, и плевать на всё.

29,ср. У соседа-холостяка 2-й день пьянка. Вечером - драка возле моей двери. Вышел, предложил идти на улицу. Куча всякого пустословия. Вывел за шиворот, попросил не возвращаться. Около 11-ти вернулись, шумели, но не в коридоре.

30,чт. Утром не захотел бегать. В школе бардак. Крушак болеет, шеф уехал. Преподнёс новые темы в виде анекдотов или весёлых историй. Слушали. Теперь боюсь: на опросе так же ответят. Был на открытом уроке литературы в 11-мклассе. Понравилось. Штука и Данилов здорово разыграли сценку. После обеда: помыл посуду, планы уроков, проверка тетр., читал "Книгу тайн" (дал Максим). У соседей опять война. Смотрел ТВ у Сергея - про Москву.