Распутин наш. 1917

Анна повернула голову. Сзади неспешно, вразвалочку приближались еще два рослых усача в добротных морских куртках, а за ними маячил какой-то прохожий, резко отличавшийся одеждой и поведением. Он шёл не уверенно, как все, а крался, осторожно ступая на носок и делая между шагами паузы, словно не решаясь, на какой камень мостовой поставить ногу.

– Фрау Изельгоф? – скрипнул над ухом противный голос.

Анна обернулась на говорящего, вынырнувшего из-за спины “орангутанга”. Этот посланец тьмы тоже не блистал красотой. Плащ-дождевик на сутулых плечах, насмешливый взгляд глубоко утопленных водянистых глаз, издевательская ухмылка, обнажающая мелкие желтые зубы. Тяжелый, массивный подбородок. Бандит бандитом. Зато голос повелительный, командный.

– Фройляйн, – автоматически поправила она говорящего.

– Вам придётся пройти с нами, – не обращая внимания на замечание, проскрипел главнюк.

– У меня на сегодняшний вечер другие планы, – прошипела Анна сквозь зубы, чувствуя, как тело начинает бить крупная дрожь.

– Придётся поменять, – согнал главный с лица улыбку, превратившись в полное соответствие криминально-антропологическим описаниям Чезаре Ломброзо.

Анна открыла рот, чтобы надерзить, как вдруг заметила, что главный изменил выражение лица на недоуменное, будто увидел того, чьё присутствие здесь было невозможным. Она обернулась назад и вздёрнула изумлённо брови. Прохожий, только что опасливо ступавший по мостовой, птицей взлетел на уровень второго этажа, используя водосток и решётки на окнах, и уже оттуда ногами вперед спикировал на пару, блокирующую Анне путь к отступлению. Кованые каблуки его тренч-ботов смачно впечатались в загривки амбалов. Не выдержав умножения шестипудового веса на квадрат земного притяжения, те покорно растянулись на мостовой. А прохожий, погасив скорость свободного падения о пострадавшие тела, не останавливаясь, нырнул в узкий промежуток между Анной и стеной дома, кувыркнулся на холодной брусчатке и на выходе из кувырка обеими ногами, как конь, лягнул “орангутанга” в пах. Со звуком корабельного гудка тот согнулся в три погибели над атаковавшим его смельчаком, будто собираясь разглядеть получше, а прохожий, не поднимаясь с мостовой, звонко шлёпнул ладонями человека-гору по ушам и, уперев каблук ему в живот, с силой потянул на себя. Анна еле успела отскочить к стене, чтобы летящее и нелепо машущее руками тело не сбило её с ног. Не повезло и тыловой паре. “Орангутанг” спланировал на них, отправив в новый нокаут и придавив к земле всей своей немаленькой массой.

Подавляющее большинство – пять против одного – за 10 секунд растаяло до двух к одному, и то, что нападавший лежал, а оба обидчика Анны стояли, зажав в кулаках ножи, уже не казалось преимуществом. В драке рулят инстинкты, и главный, увидев в шаговой доступности лежащего врага, сделал то, что сделал бы любой азартный боец – пробил с размаху футбольный “пенальти”. Действие логичное, но до боли предсказуемое, поэтому правая ударная нога вместо тела противника бесцельно рассекла воздух, а левая опорная подломилась под встречным ударом незнакомца, лежавшего на земле. Ещё секунда, и он, сделав короткий кувырок назад, стоял на ногах, а злой коротышка с глазами убийцы в длинном выпаде метил кинжалом ему в грудь. Незнакомец упал на колено, пропуская клинок над плечом, развернулся спиной к коротышке, перехватывая кисть с холодным оружием. “Х-х-ха-а-а!” – локоть убийцы упал вниз, на плечо спасителя Анны. Хруст ломающегося локтевого сустава заглушился воем, похожим на звериный. Ещё одно короткое движение, резкий удар в кадык – и звук прервался.

Анна могла поклясться, что с момента появления нечаянного спасителя и до полного разгрома её обидчиков прошло меньше минуты. За это время прохожий на нее даже не взглянул. Держась за бок, он подошёл к главнюку, рубанув по пути трофейным кинжалом бельевую верёвку. Перебросил через крюк, обмотал горло полуживого бандита, потянул, а когда тот захрипел, спросил на правильном немецком языке с жутким славянским акцентом: “Имя, звание, полученный приказ?”

Главный что-то неразборчиво зашипел, пытаясь одновременно пнуть обидчика и освободить шею от удавки. Перехватив кисть, прохожий без всяких эмоций сломал ему палец и повторил вопрос, добавив:

– Каждые десять секунд будешь лишаться одного отростка, а потом я сверну тебе шею, нацистский выкидыш.

– Ы-ы-ы-ы, – от боли и безысходности тихонько завыл главнюк, – лейтенант Рудольф Гесс, командир штурмовой группы, имею приказ найти фройляйн и доставить её по адресу… В нагрудном кармане…

Прохожий впервые поднял на Анну свои глаза, удивительно светлые и прозрачные.

– Почему вы ещё здесь? Вам надо уходить и немедленно, – отрывисто бросил он на чистом русском, – здесь уже ничего интересного не будет.

– Да-да, конечно, – встрепенулась Анна, – а вы?

– Надо прибрать за собой, – буркнул прохожий, – кстати, меня Григорием зовут…

– А меня…

– Я знаю…

Анна сделала несколько шагов и обернулась.

Носки сапог Гесса царапали снег, а Григорий закреплял бечёвку, приговаривая: