Распутин. Вера, власть и закат Романовых

«Я должна сказать, что то, что происходит в Ц[арском] С[еле], меня возмущает до такой степени, что я бы желала уйти куда-нибудь далеко, далеко и никогда больше не вернуться! Гр[игорий] опять вернулся. Варнава, говорят, получает повышение! А Самарина прямо прижали из-за этих мерзавцев по приказанию сумасшедшей В[алиде][23], которая также свела с ума своего супруга. Я прямо задыхаюсь от возмущения и нахожу, что дальше терпеть этого нельзя. Презираю всех тех, которые все это терпят и молчат!»²²

Последнее предложение стоит повторить: «Презираю всех тех, которые все это терпят и молчат!» Не под влиянием ли этих слов обожаемой матери, которой Феликс всегда старался угодить, в его мозгу возникла идея убийства Григория Распутина?

49. «Тройка»

Еще до отставки министра внутренних дел Щербатова Александра уже подыскала ему замену. Богатый помещик Алексей Хвостов, член Черной сотни, занимал различные административные посты. В 1910 году он стал нижегородским губернатором, а через два года был избран в Четвертую Думу. Тщеславный и честолюбивый, он выделялся в Думе своей яростной антигерманской позицией и любовью к демонстрации своих крайне правых убеждений и показного патриотизма. Он любил называть себя «человеком без задерживающих центров»¹

. Толстый (он вполне мог соперничать с Родзянко за звание самого толстого человека России), с толстыми, мясистыми руками и горящими глазами, Хвостов был очень высокого мнения о своем интеллекте. Остальных министров он называл просто – «этот дурак»². Мнения современников о нем были весьма нелестными. Граф Витте назвал Хвостова «одним из самых больших безобразников, […] для него никаких законов не существует»³. Начальник петроградской охранки Глобачев назвал его «натурой преступной»

⁴. Распутин называл его «Хвостом» и «Толстопузым», что приводило Хвостова в ярость⁵. В следующем году Распутин назовет Хвостова «убийцей» – и небезосновательно⁶

.

В сентябре Александра несколько раз писала Николаю, уговаривая его назначить Хвостова, настаивая на том, что Хвостов лучше всех сможет защитить их и Распутина от происков врагов⁷. Впрочем, она признавала, что эта идея принадлежит не ей, а была предложена Вырубовой, которой, в свою очередь, это подсказал князь Андроников⁸. Михаил Андроников родился в 1875 году. Матерью его была дворянка из прибалтийских немцев, а отцом – грузинский князь. Князь Андроников был одним из величайших авантюристов своего времени. «Маленький, полненький, чистенький, с круглым розовым лицом и острыми, всегда смеющимися глазками, с тоненьким голоском, всегда с портфелем и всегда против кого-то интригующий, князь Андроников умел проникать если не в гостиную, то в приемную каждого министра», – писал о нем начальник дворцовой охраны Александр Спиридович. До 1914 года он имел непонятную синекуру в министерстве внутренних дел, когда Маклаков уволил его за хронический невыход на работу. В следующем году Андроникову удалось уговорить Саблера принять его на работу в качестве «чиновника особых поручений при обер-прокуроре Синода». Специальностью Андроникова была информация. С помощью лести, роскошных подарков и хитрости Андроников собирал всевозможные сплетни, слухи и клевету в коридорах разных русских министерств, дворца, Думы и петроградских салонов. Все эти тайные знания, как говорили, хранились в желтом портфеле, с которым он не расставался. Впрочем, на самом деле там лежали всего лишь старые газеты. Умение собирать чужие секреты и искусно ими пользоваться делали князя уникальным и невероятно могущественным. Он посещал и элитный Пажеский корпус, но так никогда его и не окончил – одни говорили, что из-за болезни, другие – из-за гомосексуализма. В своем доме 54 на Фонтанке он устроил большую «спальню-молельню»: стены были увешаны иконами, и взгляды святых были устремлены на постель, где князь развлекался с молодыми мужчинами. Похоже, что перед обаянием Андроникова не устоял и Феликс Юсупов. В доме князя устраивались дикие оргии. Позже к своей коллекции икон Андроников добавил и большую фотографию Распутина⁹.