Распутин. Вера, власть и закат Романовых

У супругов было два сына: Николай родился в 1883 году, Феликс – в 1887-м. Николай был истинной радостью родителей. Он окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета, был одаренным писателем (печатался под псевдонимом «Роков»), актером-любителем и создателем комической труппы. Он собирался вступить в элитный гвардейский полк, но в июне 1908 года в возрасте двадцати пяти лет был убит на дуэли графом Арвидом Мантейфелем. Николай увлекся женой графа, графиней Мариной Хейден, и тому стало об этом известно⁴

. Зинаида была потрясена смертью сына. От этого несчастья она так никогда и не оправилась. Она обращалась за духовным наставлением к святым людям, глубоко верила в Иоанна Кронштадтского. И Зинаида, и Феликс были уверены, что Иоанн Кронштадтский обладает силой чудесного исцеления через молитву. Зинаида была больна, и врачи не оставили никакой надежды, но она все же поправилась. И мать, и сын приписывали это исцеление молитвам Иоанна Кронштадтского.

Юный Феликс не был похож на старшего брата. В мемуарах он признавался, что в детстве был капризным, болезненным, избалованным, непослушным ребенком и плохо учился. С возрастом эти качества еще более усугубились. «Я стал ленив и капризен», – вспоминал Феликс. Неудивительно, что родителям это не нравилось. Со страниц мемуаров Феликс предстает испорченным и развращенным аристократом, которому все позволено, который ни к чему не относится всерьез и считает, что весь мир создан исключительно для его удовольствия. Ничто не могло надолго удержать его внимание. Жизнь Феликса – это сплошные поиски сильных впечатлений и удовольствий. Все началось с переодевания и закончилось убийством.

В юности Феликс любил наряжаться султаном, надевал украшения матери и заставлял домашних слуг – арабов, татар и африканцев – изображать рабов всемогущего восточного сатрапа. Подобные игры устраивались в декадентском мавританском зале дворца на Мойке. Игры, которые князь называл «tableaux vivants» (живыми картинами), однажды зашли так далеко, что слуга, изображавший непокорного раба, чуть было не погиб от его руки. Только неожиданное появление отца положило конец шараде – несомненно, к великому облегчению слуг⁵

.

Обладавший богатым воображением Феликс любил изображать других людей, часто более сильных и влиятельных, чем он сам. В семейном загородном поместье Архангельское близ Москвы он изображал своего предка, князя Николая Юсупова, безумно богатого покровителя искусств, который веком ранее правил своим поместьем, как абсолютный монарх. У князя Николая была собственная театральная труппа, состоявшая из крепостных, и Феликсу нравилось сидеть в пустом театре и представлять, как крепостные оживают, поют и танцуют для него. Иногда он воображал себя великим певцом: «Порой сам поднимусь на сцену и пою, будто для публики. Иногда до того забудусь, что думаю, меня слушают, затаив дыхание». Когда мечты рушились, вместе с ними рушился и Феликс. Первый его сексуальный опыт (если верить мемуарам) произошел в странной обстановке: с неким аргентинцем и его любовницей в отеле в Контрексевиле, когда ему было всего двенадцать лет. Впечатление было настолько сильным, что «по своему юношескому невежеству я не разбирался, кто какого пола».

Подростками Феликс и его кузен Владимир Лазарев любили надевать драгоценности княгини Юсуповой, бархатные мантильи и парики. В таком виде они прогуливались по Невскому проспекту, надеясь привлечь внимание мужчин, которые сговаривались с многочисленными местными проститутками. Однажды, когда привлеченное внимание оказалось чрезмерным, они оказались в роскошном ресторане, куда молодые офицеры пригласили их отобедать в отдельном кабинете. Хотя за это Феликс был наказан, но наказание его не остановило. Любовница его брата помогала ему переодеваться, и он смело выходил в женском виде. «И с этого момента повел двойную жизнь. Днем я – гимназист, ночью – элегантная дама». Даже в Париже юный Феликс предпочитал посещать оперу и кафешантаны в дамском платье. Вернувшись в Петербург, он сумел произвести впечатление на управляющего кафе «Аквариум», и тот дал ему двухнедельный ангажемент певицы. Управляющий не представлял, что не просто нанял мужчину, но еще и мужчину из одной из самых блестящих аристократических семей России. Карьера кабаретной певички закончилась очень быстро – как только стало известно, кем он был. Впрочем, это не отбило у Феликса охоту к переодеванию.