Распутник

Судьба взялась завершить за Вас дело возмездия этой Фостер, оказавшейся самой последней дрянью и вполне заслужившей тот урок, который Вы ей недавно преподали; не барышня с севера, а простая девка, полный курс наук прошедшая под кустом. Ее дядьку — дубину, размахивавшую дубиной в Кенсингтоне, — нынче поколотил мистер Батлер, джентльмен плаща и копыта, и подобное рыцарство отшибло бедной девице последние мозги.

Однажды и Пепис упоминает Рочестера в интересующем нас контексте. Запись датирована вторым декабря 1668 года — со дня женитьбы на Элизабет Малле не прошло и двух лет.

Спектакль закончился, мы в Уайтхолле, жена пошла спать, а я остался при королеве и герцогине, намереваясь побеседовать с герцогом Йорком, и в дамском обществе наслушался всяких глупостей про короля и придворных. Рассказали и о том, как лорд Рочестер пришел в дом терпимости, и, пока он был с девкой, у него украли и одежду, и деньги; одежда, правда, потом нашлась у девки под матрасом.

Этеридж не обошел эту сторону сексуальной жизни близкого друга вниманием. Одна сцена, не имеющая значения для развития драматической интриги, вставлена в пьесу, похоже, только затем, чтобы показать: Доримант охоч не только до образованных и учтивых, хотя и податливых, особ вроде мисс Люблюс.

Входит стражник с письмом.

Стражник:

Вам письмо, сэр.

Доримант:

Адрес правильный — мистеру Дориманту.

Мидли:

Дай-ка поглядеть. Безграмотные каракули, как будто писала последняя шлюха.

Доримант:

Знакомый почерк… А стиль, уверяю тебя, восхитительный!

Мидли:

Прочитай-ка вслух.

Доримант:

Изволь.

(Читает.)

«Люблю говоришь а сам не пришел. Люблю так приходи сижу без гроша и очинно грустная пришли мне гинейку чтобы на представление где поют.

Завсегда к твоим услугам

Молли».

Нам известны имена куртизанок того времени, снискавших благодаря любовникам-литераторам несколько двусмысленное бессмертие — мисс Крессвелл, мисс Росс, мисс Беннет, мисс Фостер и Бетти Моррис, «работавшие» на дому в Мурфилдсе или Ветстоун-парке. Кое-кого из этих женщин упоминает в стихах и Рочестер, отмечает он и рифмованное возражение Бетти Моррис некоей «даме из большого света, обозвавшей ее наложницей Бакхерста»:

Мне с мудрецом сношаться веселей,Чем Вам, мадам, с десятком кобелей.

Возможно, именно ее и воспел Бакхерст под именем «бедовой Бесс»:

Бывало, в постели она принимала

Мужлана-судью или сквайра-нахала,Но вхожа и в ложи теперь, и в партер,И самый пригожий при ней кавалер, —И там, где проходит, нежна и желанна,Сердца принимаются бить в барабаны.

Рочестер ходил к девкам вовсе не для того, чтобы утешиться, получив отказ у какой-нибудь благородной дамы. Правда, он писал Сэвилу: «Я тут серьезно поразмыслил над тем, что из трех главных занятий нашей эпохи, кои суть женщины, политика и пьянство, мы с тобой по-настоящему преуспели только в третьем», но и на первом из вышеперечисленных поприщ ему, при желании, нашлось бы чем похвастаться.

17 декабря 1677 года Сэвил писал ему: