Расшифрованный Сервантес. Необыкновенная жизнь автора «Дон Кихота»

Был ли это с его стороны просто импульсивный опрометчивый шаг или желание использовать возникшую возможность еще больше укрепить свой статус подлинного христианина соединением со старым кастильским родом, как считают некоторые исследователи, мы не знаем. Среди других домыслов и предположений упоминаются: желание Мигеля удалиться от своей любовницы Аны Франк, которая уже ждала их общего ребенка и скоро родит дочь; стремление Каталины поскорее выйти замуж, чтобы не остаться одинокой, и поэтому соответственно ее воздействие на поэта из Мадрида или его слава героя Лепанто вместе с его растущей известностью столичного литератора; разочарование Сервантеса в его литературной карьере и его обида на отказ двора оказать ему помощь для погашения ссуд на выкуп из плена. Довод тех, кто объясняет этот неожиданный брак ударом любовной молнии, опровергается тем фактом, что довольно скоро после свадьбы Мигель оставит семейный очаг, и у него никогда не будет общих детей с Каталиной. Возможно, такой важный жизненный шаг был вызван сразу несколькими причинами, но теперь о них мы можем только строить разные догадки.

В период пребывания в Эскивиасе в сентябре – декабре 1584 г. Сервантес несколько раз выезжал в Алкала, где печаталась его «Галатея», для обсуждения с ее издателем-книготорговцем де Роблесом связанных с этим рабочих вопросов. Там же он не мог не встречаться с тогдашним епископом при местном храме Асканио Колонна, который выступил в качестве патрона этого его первого романа и посвящением которому открывалось данное произведение. В монастыре Алкала продолжала свою монашескую жизнь сестра Мигеля Луиза, которую, находясь в городе, он, конечно же, не мог не посетить после нескольких лет разлуки.

После свадьбы Сервантес вместе с Каталиной стал жить в доме его тещи и довольно скоро начал помогать ей в постепенном налаживании хозяйства, оставленного ей мужем. По сравнению с бурлящим активностью Мадридом жизнь в Эскивиасе была тихой и спокойной, но для пытливого ума Мигеля, привыкшего к столичной суете с ее театрами, к встречам с поэтами, писателями и просто друзьями, она казалась бы довольно скучноватой, если бы он ограничивался только хозяйственными заботами. Однако творческие планы не оставляли его и здесь, в захолустном городке. Именно в Эскивиасе Сервантес стал писать и закончил пьесу «Смущенная особа», которую ценил больше всех своих драматических работ, а также «Константинопольского пленника и смерть Селима». Уже в феврале 1585 г, то есть менее двух месяцев после свадьбы, он отправляется в столицу, где в литературном обществе под названием «Духовный сад» его празднично чествуют как одного из наиболее известных кастильских поэтов. Менее месяца спустя он совершает новую поездку в Мадрид с целью продать эти готовые пьесы, что ему и удалось сделать 12 марта успешным заключением соответствующего контракта с директором театра Гаспаром де Поррес и получить за них двести сорок эскудо. Всего лишь несколько дней спустя на книжные полки магазина де Роблеса в Алкала ложится первое напечатанное и трудоемкое детище Сервантеса «Галатея».

Наверное, нетрудно себе представить, какие острые чувства радости и восторга вызвало это событие у ее автора, какие большие надежды он возлагал на ее успех у читателей и связанные с ним возможности на улучшение своего материального положения вместе с более далеко идущими перспективами новых творческих дерзаний. Несмотря на то что «Галатея» была написана в традиционном жанре пасторального романа и в целом ряде аспектов явилась подражанием известному произведению Монтемайора «Диана», она все-таки пользовалась некоторой популярностью, что доказывали ее переиздание пять лет спустя и выход в свет во французском переводе в 1611 г. Интересно в этой связи отметить, что во Франции «Галатея» стала более популярной, чем у себя на родине: многие французские ценители перечитывали роман по многу раз и запоминали наизусть особенно понравившиеся им страницы. Сервантес, который всегда заранее испытывал страх перед возможной неблагоприятной реакцией зрителей или читателей его новых произведений, неоднократно писал об этом в некоторых из прологов к ним, отмечая, в частности, что «суждение толпы опасно и почти всегда страдает от заблуждений».

Пройдет несколько лет, и сам автор изменит свое отношение к жанру пасторали вообще и к собственной «Галатее» в частности, хотя уже при ее выходе и даже в последующий период он не раз обещал читателям написать ее вторую часть, но так этого и не сделал. Вот, например, как он оценивает ее словами приходского священника в «Дон Кихоте», когда тот с участием парикмахера разбирает библиотеку главного героя с целью ее очищения от недостойных книг и преданию их сжиганию на костре: «Вот уже много лет Сервантес является моим большим другом, и я знаю, что он лучше подготовлен в неудачах, нежели в стихах. В этой книге есть что-то от благих намерений; она что-то предлагает, но не делает никаких заключений: нужно подождать ее вторую часть, которую он обещал…»