Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла

Что бы мы ни думали о медиумических талантах миссис Робертс, нужную минуту она умела определить безошибочно. Ее объявление наэлектризовало аудиторию. В самых отдаленных уголках зала люди вставали и тянули шеи, чтобы лучше видеть свободное кресло.

Лицо леди Конан Дойл озарилось блаженной улыбкой. К ней подошла миссис Робертс. «У меня для вас послание, дорогая. От Артура», — сказала она. Леди Конан Дойл кивнула. «Сэр Артур сказал, что кто-то из вас сегодня утром заходил в домик, — продолжала миссис Робертс (речь шла об одной из построек в семейной усадьбе в Кроуборо). — Это верно?»

«Ну да, — ответила леди Конан Дойл. — Это была я».

Миссис Робертс кивнула и наклонилась к ней ближе. «Он передает: ‘Скажи Мэри…’»

Тут снова загудел орган, заглушая даму-медиума, так что расслышать, что она говорит, могли только сидящие на эстраде. Несколько минут миссис Робертс что-то говорила, а все члены семьи Конан Дойла прислушивались. Время от времени один из сыновей, подавшись вперед, добавлял что-то или переспрашивал. А леди Конан Дойл просто сидела и слушала.

До конца дней она отказывалась повторить услышанное и ограничивалась заявлением, что не сомневается в том, что это слова мужа. «Я так же твердо уверена в этом, — сказала она корреспонденту в описываемый вечер, — как в том, что сейчас разговариваю с вами».

Все заметили, с каким непритворным волнением она слушала медиума. Лицо ее сияло, взгляд был устремлен в некую точку в конце зала. Потом она смахнула влагу со щеки и отвернулась.

Глава 2. Сапожная колодка

— Я врач, все замечать — моя профессия.

— А я сначала подумал, что вы сыщик.

А. Конан Дойл «Воспоминания капитана Уилки»

Артур Игнациус Конан Дойл родился 22 мая 1859 года в небольшой квартире дома № 22, стоявшего на Пикардийской площади в Эдинбурге, в миле от университета. Он был вторым из десяти детей Чарлза и Мэри Дойл, из которых выжило семеро. Вторую часть фамилии — Конан Дойл — Артур и его старшая сестра Аннет унаследовали от двоюродного деда Майкла Конана, известного журналиста.

Ко времени рождения Артура Конан Дойла его семейство, происходившее из ирландских католиков, достигло заметного положения в мире искусства. Его дед Джон Дойл, уехавший из Дублина в двадцатилетием возрасте, стал знамен итым лондонским портретистом. Скрываясь за инициалами X. Б., он также публиковал шаржи на известных людей эпохи Регентства, оценивавшиеся как «довольно злые». Сейчас его считают родоначальником политической карикатуры.

У Джона Дойла было четыре сына. Трое из них также достигли значительных успехов на поприще изобразительного искусства. Джеймс был известным историком и художником; Генри стал директором Ирландской национальной галереи; Ричард иллюстрировал детские книги и прославился рисунками для юмористического журнала «Панч», один из которых более ста лет украшал обложку этого издания.

Итак, трое сыновей Джона Дойла процветали, четвертый же, отец Артура, — нет. Чарлз Олтемонт Дойл приехал в Эдинбург в возрасте девятнадцати лет и стал младшим инспектором Шотландского строительного управления. Поначалу он добился некоторых успехов: предположительно, участвовал в проектировании фонтана для Холирудхауса на эдинбургской Королевской Миле[7], а также— витража в Эдинбургском кафедральном соборе. Какое-то время, в 60-е годы XIX века, его таланты оказались востребованы известной фирмой «Джордж Уотерстон и сыновья», которая стала заниматься литографией. Но то были лишь единичные достижения: Чарлз Дойл страдал тяжелым алкоголизмом и так и не сумел подняться выше уровня, которого достиг в двадцать лет.

В 1855 году, двадцати двух лет от роду, он женился на семнадцатилетней Мэри Фоули, внучке его домохозяйки. Живая, хорошо образованная Мэри Дойл очень увлекалась рыцарскими традициями и воспитывала детей на легендах о рыцарских подвигах. Много лет спустя в автобиографической повести «Письма Старка Монро» Конан Дойл вспоминал ее «милое лицо и повадки упитанной курочки», когда набрасывал портрет матери главного героя. «С тех пор, как я ее помню, — признается Старк Монро, — она всегда являла собой причудливую помесь домохозяйки и натуры артистической, но в той и другой ее ипостаси главенствовали устремления духовные. Она всегда оставалась леди, даже торгуясь с мясником, весело занимаясь уборкой дома или помешивая в кастрюле овсяную кашу. Я так и вижу, как она одной рукой орудует мешалкой, а в другой держит на расстоянии двух дюймов от носа журнал „Ревю де монд“. Конан Дойл всю жизнь называл мать Мэм.