РАССКАЗЫ-1

Конечно, и среди русского народа встречаются эдакие монстры, что только под себя гребут… но как-то для нас это не характерно.

Передают по телевизору: вот в Свердловске (был такой город на Урале) живет знаменитый слесарь, мастер по замкам, мастер из мастеров. Любой сейф откроет за пару минут. И прозвище поэтому у него — Медвежатник. Всего достиг своим умом, прямо Левша. А в школе был вечный второгодник. Открылся талант — стал деньги грести лопатой. Уже старик. Интервью дает…

А вот учеников у него нет. У него принцип: я — достиг, и ты попробуй, своим умом. А не получится — не обижайся. Мои секреты — это мои секреты. Ушлый дед.

У него опыт — опыт кастрата. Он бесплоден. Богатый… и несчастный человек. Кто его вспомнит через пару лет после смерти… так, в узком кругу за бутылкой.

Если бы мы все были как этот дед, прогресс бы остановился.

К счастью, среди летчиков таких вот медвежатников мало. Работа такая, что сам, будь ты хоть гений, на современном самолете не полетишь. В процессе обучения идет рост мастерства помощников. Нас всех соединяет неразрывная цепь передачи опыта, и коловращением этой цепи движется современная авиация. Да и любое дело.

Вам, седые ветераны, наш низкий поклон. Вы научили нас так работать в небе, как дирижер управляет слаженным оркестром. Сколько же труда и терпения вложено! О чем Вы думали тогда — о своем медвежачьем искусстве или все-таки о славе Школы?

Вы думали о Музыке жизни. Теперь, на склоне лет, я это понимаю.

Ступеньки в Небо

В детстве моем еще был в ходу старый авиационный лозунг: «От модели к планеру, с планера — на самолет!» Авиамодельные кружки были в каждом Доме пионеров; у нас в городке еще действовала детская техническая станция, ДТС, и там я приобщился к первоначальному авиамоделизму. Строил примитивные модельки-«схемки», продававшиеся наборами в коробках, потом самостоятельно, по чертежам, опубликованным в пионерском журнале, построил фюзеляжную модель планера — с лонжеронами, стрингерами, шпангоутами, нервюрами… Где еще мальчишка освоит авиастроительную терминологию, где научится так тонко ошкуривать планочки, соединять клеем срезанные «на ус» рейки, точно, виток в виток, обматывать ниткой соединения, где приобретет точный глазомер, регулируя крутку крыла, установку стабилизатора, где воочию убедится в значимости угла атаки и центровки летательного аппарата…

Не терпелось запустить только что построенный планер с леера, в ветреный день… порывом ветра модель разбило на старте. Авиамоделизм приучил меня старательно работать с инструментами, а главное, заронил в душу любознательность к Технологии: а как ЭТО делается? Эту любознательность, стремление узнать, освоить и применить своими руками, я пронес через всю жизнь: глаза боятся, а руки делают.

Я во многом самоучка. И дед мой, великий Мастер-металлист, был самоучка, и отец, школьный учитель, умел делать все руками, и меня с малого детства научил гайки крутить. Как важно передавать любовь к творчеству от деда к отцу, от отца к сыну… а там и внуков приобщить к умению понять суть, найти информацию, вчитаться, загореться — и сотворить Вещь своими руками!

По моему разумению, люди делятся на созидателей и потребителей. Ну, цивилизация предлагает потребителю так много, что, кажется, скоро все будут ходить — пальцы веером… потому что кроме ложки ничего держать-то не умеют; все разжевано, только глотай. И плати, плати, плати… Общества потребителей везде — а есть ли где общества созидателей?

Для меня потребитель — скучный человек. Психология его созревает где-то в подъездах, в безделье… не знаю. Этим людям некуда себя деть… ну, идут в политику или еще куда, где только язык чесать. Они гвоздя не забьют в стенку. Авиамоделизм чем хорош? Он увлекает романтикой, красотой, приобщением к Полету — и получается настоящий, рукастый мужик. Из авиамоделистов выходят классные мастера, технологи, инженеры, изобретатели, конструкторы. Почти для всех таких людей постепенно самым важным становится не собственно любование полетом сотворенной модели — это дело десятое, — а сам активный процесс созидания, изобретения технологий, претворения своей задумки в материальный предмет, гордость за дело рук своих.