Рассказы

Дверь лаборатории Лавдей была прикрыта неплотно. Тойас распахнул ее ногой, позволяя панораме развернуться перед глазами, по мере того как открывается дверь. Женщины здесь не было. Длинный стол посредине чист, на полу валяется пюпитр — единственный признак беспорядка. На стене между открытыми шкафами, заполненными приборами и оборудованием, висят несколько постеров. Только оживленные животными пейзажи. Стадо коров мирно пасется на закате, спины кажутся золотистыми в косом свете. Сотня бизонов, настороженно подняв головы, смотрит в сторону, туда, где, кажется, вот-вот появится волк. Тойас коснулся постера, и он зашуршал под пальцами. Настоящий картон. Очень дорого.

— Ринна Лавдей! — позвал Тойас, подумав, что полузакрытая дверь в глубине лаборатории, должно быть, ведет в ее офис. Свет был погашен. — Меня зовут Тойас. Полиция Шотган-Сити. Ринна, мне нужно с вами поговорить. Ваши друзья тревожатся за вас.

— Бливинс не друг, — произнес голос из темноты. Горький смех. — Он жлоб, крохобор. Все подсчитывает убытки. В данный момент сокрушается о потерянном рабочем дне.

Шорох. Звон металла о металл.

— Тойас? Хорошее африканское имя. Вы крыса или змея, офицер Тойас?

Тойас присел на край стола. Ему нравилась пустая комната. Ему нравились постеры. И нет причин спешить. Пока никто не вызвал его по компьютеру, он недосягаем.

— Не знаю. Какая разница? — спросил он.

Она не ответила.

— Должно быть, хорошо работать одной в такой большой комнате?

Бливинс был прав насчет помещения: футов десять на десять, следовательно, на два фута длиннее и на четыре фута шире, чем его квартира в Шотган-Сити.

— Говорят, вы собираетесь убить себя.

Лавдей не ответила. Из лаборатории есть только один выход, а для этого нужно пройти мимо копа, так что ей не выбраться. Тойас вытянул ноги.

— Возможно, — выдавила она наконец. И при этом голос вовсе не казался напряженным. Усталым — пожалуй. Но не напряженным. — Крысы убивают себя. В отличие от змей, — добавила она.

— По какой-то определенной причине?

— Генетика. Это кроется в генах.

— Не знал, что животные способны покончить с собой, — покачал головой Тойас.

Она учтива. Вежлива. Немного сдержанна, пожалуй, но и только.

Собеседница шмыгнула носом в темноте и высморкалась.

— Не хотите выйти на свет и поговорить? — спросил он.

— Не люблю людей.

— А кто любит?

Тойас поднялся. Обошел комнату. Поразительно! Шаг за шагом без того, чтобы наткнуться на кого-то! Он легонько провел ладонью по стене.

— Змеи, — запоздало ответила она.

— Они любят людей?

— Нет, друг друга. Можете наполнить ящик змеями, и те не почувствуют разницы. Сотни змей проводят целую зиму в одной норе. Как-то писали о техасском фермере, который копал колодец и дорылся до их логова. Шар из спящих змей толщиной в десять футов!

Тойас наморщил лоб. Беседа принимала странный оборот. Но стандартная процедура в таких случаях была ясна: следует заставить предполагаемую жертву разговориться.

— Однако люди не змеи.

— Совершенно с вами согласна. По крайней мере, большинство из них, — заключила она, словно выиграла спор. — Но нельзя же их избегать! В следующем месяце я должна была отправиться в поход. Уже зарезервировала место в группе. Держала его четыре года. Три дня и две ночи в настоящем лесу. К тому же можно отделиться от группы и бродить повсюду в одиночестве. Говорят, там есть ручей и озеро. Я сама видела проспект. Представляете: один, всего один человек сидит на камне у самого края луга.

Тойас сочувственно кивнул. Последние три года он посылал запрос на разрешение посетить Маунтин-Кения-парк. Он хотел видеть Kere Nyaga[2].

Лавдей чихнула:

— Простите, аллергия, — извинилась она, сморкаясь. — Они аннулировали мою заявку.

— Почему?

Тойас остановился перед большим компьютерным монитором: скрученные цепи и полосы сплетаются друг с другом, у каждого изгиба буквенные и цифровые обозначения. Он поднял глаза к надписи вверху: сегмент гена человека, L14d.

— Люди не стремятся на природу. Парк закрыли. И не только его. Не осталось места, куда можно было бы сбежать. Слишком много людей-крыс. Нам следует избавиться от крыс.

Тойас вскинул голову и пристально уставился на дверь кабинета. Последнее заявление прозвучало как-то странно: то ли зловеще, то ли отчаянно. Он вспомнил опасения Клэнси. Неужели тот прав, и она создала новую болезнь? Вряд ли, конечно: малейший намек на подобное событие должен вызывать сотни проверок системы… но, может, она придумала, как обвести отдел безопасности вокруг пальца.

Он сунул руку в карман, нащупал комп и нажал кнопку экстренного вызова полиции. Сейчас спецотряд изолирует здание. Видимо, одному детективу не под силу отговорить эту особу от самоубийства. Вскоре десятки экспертов начнут изучать ее заметки и память компьютера, проверяя все, над чем она трудилась за время пребывания в лаборатории.

— Поэтому вы решили покончить с собой? Потому что лишились летнего отдыха?

— Нет. Дело не в этом.

Зловещие нотки в ее голосе куда-то испарились. Сейчас он казался просто измученным.