Рассказы

— Его судили за другое убийство. Не из-за смерти его жены. Смерть Шантель признали несчастным случаем. В ту ночь, когда это случилось, они оба нырнули с балкона. Но ночь была туманной. Я упоминал, что перила — это оштукатуренный парапет?

— Ты упоминал об этом, — сказала Сильвия.

— Так вот, штукатурку недавно покрасили. Туман увлажнил перила, сделал скользкими. Прыгнув, Гордон прекрасно попал в бассейн. Шантель, однако, поскользнулась. Она упала… головой вперёд.

— Ой.

— Вот именно. Гордон выбрался из бассейна и нашёл её распростёртой на бетоне, с размозжённой головой.

— Мм.

— Он был морально опустошён. Он не только был безумно влюблён в неё, но она вдохновила его на создание величайшего произведения искусства и он чувствовал себя ответственным за её смерть.

— Как и следовало ожидать.

"Зеркало" было его последней картиной с её изображением. После её смерти он повесил картину на стену своей спальни… он жил с ней днём и ночью. Он почти ничего не делал, только сидел и смотрел на неё. Это продолжалось… довольно долго. Несколько недель. Если быть кратким…

Сильвия бросила на меня взгляд, который, казалось, говорил: — Слишком поздно, коротко не получится.

— Гордон чувствовал, что сходит с ума, медленно превращаясь в безумного затворника. Надеясь выйти из депрессии, он согласился дать интервью престижному журналу об искусстве. Интервьюером была Фейт Перселл, довольно яркая женщина сама по себе.

— А. — Сильвия кивнула и налила ещё вина в свой бокал.

— Интервью проходило в поместье Гордона в течение целого дня. В какой-то момент он пошёл на кухню, чтобы приготовить напитки. Пока он это делал, Фейт воспользовалась возможностью осмотреть дом. Он нашёл её в своей спальне, когда она рассматривала картину.

— "Зеркало", — сказала Сильвия.

— Правильно. До этого он никому её не показывал… за исключением Шантель, конечно.

— До её кончины, — добавила Сильвия, лёгкая ухмылка тронула её губы.

Я кивнул. — Картина была слишком дорога для него. И он не хотел, чтобы Фейт её увидела.

Однако, когда он обнаружил, что она смотрит на неё, в её глазах стояли слёзы. — Она бесподобна, — сказала Фейт. — Я никогда в жизни не видела такой потрясающей картины. И она всё говорила и говорила о том, какая картина замечательная и какой Гордон гений, и что он не должен держать такой шедевр при себе. Как оказалось, Фейт была не только внештатным искусствоведом, но и владелицей Галереи Перселл. Ты знаешь Галерею Перселл? — спросил я. — На Мелроуз?

— Конечно. Бывала там много раз.

— Так вот, она сказала, что хотела бы выставить "Зеркало" в своей галерее.

— Гордон не согласился, да?

— Он наотрез отказался. Поначалу. В конце концов, однако, она уговорила его. Сказала, что это будет замечательная, последняя дань уважения Шантель. И что она, конечно же, не выставит её на продажу. Она просто покажет картину в течение двух недель, чтобы собрать толпы зрителей и завоевать известность для своей галереи. Кроме того, она заплатит Гордону десять тысяч долларов за эту честь.

— Это не такие уж большие деньги, — сказала Сильвия.

— Гордон никогда не умел распоряжаться деньгами, — объяснил я. — Среди прочего, он задолжал довольно крупную сумму Налоговому управлению. Десять тысяч долларов показались ему довольно привлекательными. Но дело было не только в деньгах. Фейт убедила его, что будет плохой услугой памяти Шантель спрятать последнюю и величайшую картину с её изображением. И всё же Гордон отказался. Он не мог смириться с мыслью о том, что ему придётся надолго расстаться с картиной. Фейт решила эту проблему, дав ему ключ от своей галереи. С ключом он сможет войти в галерею в любое время дня и ночи… всякий раз, когда у него возникнет желание взглянуть на картину. Поэтому он согласился позволить ей выставить её.

— Не очень умный поступок, как я понимаю.

— Ну, он доверял ей.

— Поверил Вере, а? — Забавляясь собственным остроумием, Сильвия приподняла брови и уголок рта.

— Ага, — сказал я.

Появилась официантка. — Вы готовы сделать заказ? — спросила она.

Мы изучили наши меню до появления Гордона Ларю и Сильвия выглядела готовой. — Думаю, что отведала бы…

— Давай немного подождём, — сказал я ей. Официантке я сказал: — Сначала я бы хотел ещё выпить.

— Текилу с добавлением "Трипл Сек"? — спросила она. — Со льдом?

— Вот именно.

— Сейчас принесу.

— Спасибо.

Сильвия смотрела, как она уходит, явно наслаждаясь видом. — Дело вот в чём, — сказал я.

Она посмотрела на меня, приподняв брови. — Я вся внимание, Ролли.

Я слегка наклонился в сторону, чтобы лучше видеть угловой столик. — Он всё ещё там, — сказал я.

Сильвия оглянулась через голое плечо.

Какое-то мгновение мы оба наблюдали за мужчиной. На столе стоял напиток, похожий на мартини. Он читал книгу в твёрдом переплёте без суперобложки.

Хватит о нём. Я перевёл взгляд на Сильвию и изучил обнажённые склоны под ключицами, глубокое затенённое декольте, то, как платье облегало её груди в шёлковых мешочках, открывая каждый изгиб и выпуклость.