Рассказы. Часть 2

Хендерсон не мог поверить своим глазам. Неужели Линдстром и вправду сейчас отшатнулся от него? А в глазах толстяка действительно появилось что-то похожее на панику? Да ему просто спиртное ударило в голову, вот и все.

«Я… я… Ладно, ещё увидимся», — невнятно бормотал Линдстром, пятясь задом; он отвернулся от Хендерсона и поспешил к другим гостям. Хендерсон смотрел на затылок Линдстрома, на его мясистый загривок. Толстая белая шея, тесный ворот стягивал её, складки кожи выпирали наружу. И ещё там проходит вена. Вена призывно пульсирует на жирной шее Линдстрома. До смерти напуганного Линдстрома.

Хендерсон стоял в прихожей в полном одиночестве. Из комнаты доносились смех, звуки музыки. Знакомый шум вечеринки. Стоя у распахнутой двери, он никак не мог решиться войти. Отпил из бокала. Ром, и довольно крепкий. После всего, что он уже выпил, спиртное может ударить в голову. Но Хендерсон все равно опустошил бокал, не переставая размышлять о случившемся. В чем дело? В нем самом, его одежде? Почему все отшатываются от него? Может быть, он так вошел в роль, что бессознательно ведет себя как вампир? А слова Линдстрома о гриме…

Повинуясь внезапному импульсу, Хендерсон подошел к большому зеркалу, стоявшему в прихожей. Он качнулся, выпрямился. Прихожая ярко освещена, он стоит прямо перед стеклом, но ничего не видит.

Он не отражается в зеркале!

Из глотки вырвался тихий, зловещий смех. Он стоял, уставясь перед собой, и смеялся все громче и громче.

«Я пьян», — произнес он негромко. — «Конечно, пьян. Дома с трудом различал себя в зеркале. А сейчас допился до того, что вовсе ничего не вижу. Ясное дело, нализался. Вел себя, как дурак, пугал людей. Уже начались галлюцинации, вернее, я не вижу то, что должен видеть. А вот теперь появились призраки. Ангелы!»

Он понизил голос, прищурился. — «Точно, ангел. Уже стоит позади меня. Привет, ангел!»

«Привет».

Хендерсон резко повернулся, едва не упав. Девушка. На ней темный плащ; золотистые волосы, словно сияние, обрамляют прекрасное бледное лицо. Глаза небесной голубизны, губы цвета адского пламени.

«Неужели это не видение?» — мягко произнес Хендерсон. — «Или я, глупец, напрасно поверил в такое чудо?»

«Ваше чудо зовут Шейла Дарли; она как раз собиралась, с вашего разрешения, напудрить нос».

«Стивен Хендерсон любезно оставляет сие зеркало в вашем полном распоряжении».

Хендерсон немного отступил, не отрывая от неё глаз.

Девушка одарила его полукокетливой-полузадумчивой улыбкой. — «Никогда не видели, как женщины пудрятся?»

«Не думал, что ангелы тоже пользуются косметикой», — отозвался Хендерсон. — «Что ж, я ещё многого не знаю о жизни ангелов. С этой минуты я решил посвятить себя исследованию данной проблемы. Мне так много предстоит выяснить! Так что не удивляйтесь, если весь вечер я буду ходить за вами следом и заносить свои наблюдения в записную книжку».

«Записная книжка? У вампира?»

«О, я весьма интеллигентный вампир. Не имею никакого отношения к неотесанной банде неумытых уроженцев Трансильвании, которые только и умеют, что бегать по лесам. Когда мы познакомимся поближе, вы убедитесь, что я могу быть очень милым вампиром».

«Ну конечно, это видно с первого взгляда», — насмешливо произнесла девушка. — «Но подумайте: ангел и вампир! Странное сочетание, правда?»

«Мы можем делиться опытом», — объявил Хендерсон. — «Кстати, я подозреваю, что в вас таится что-то дьявольское. Скажем, этот темный плащ поверх белоснежного одеяния. Черный ангел! Что, если вы вовсе не спустились с небес? Возможно, у нас есть что-то общее».

Хендерсон произносил обычные салонные любезности, но в душе его бушевал ураган. Он вспомнил, что утверждал когда-то в спорах с друзьями; циничные выводы, в справедливости которых, казалось, убеждала сама жизнь.

В свое время он объявил, что любовь с первого взгляда — выдумка, существующая лишь в книгах и спектаклях, где такой драматический ход нужен для того, чтобы подстегнуть развитие сюжета. Он полагал, что люди именно оттуда узнают о подобной романтической ерунде, и сами себя убеждают в том, что так происходит и в жизни, хотя ощущают лишь обычную животную страсть.

Но вот появилась Шейла, белокурый ангел, и мрачные мысли, глупая возня с зеркалом, пьяная одурь — все стало неважным, исчезло, словно по мановению волшебной палочки. Теперь он мог думать лишь о ней, мечтать о губах, красных и сочных, как вишни, небесно-голубых глазах, о тонких как у фарфоровой статуэтки, белоснежных руках.

Очевидно, его взгляд выразил чувства, которые он испытывал, и девушка все поняла.

«Ну что», — тихонько произнесла она, — «надеюсь, осмотр вас удовлетворил?»

«О, это ещё мягко сказано, как и подобает настоящему ангелу. Но один нюанс в повадках небесных созданий мне особенно любопытен. Скажите, ангелы танцуют?»

«Какой тактичный вампир! Что ж, пройдем в комнату?»