Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные(СИ)

Ох, Сереженька, Сереженька, что же ты наделал?! Ты ведь не только мою жизнь искалечил, ты и дочь нашу не пожалел. Как она, бедненькая переживала! С того то времени она учиться плохо стала. Хотя, в том есть и моя вина. Я тогда ничего вокруг себя не замечала. Жила, как запрограммированный зомби. Утром встану, приготовлю дочери завтрак (сама я почти не ела, на 12 килограмм похудела) и иду на работу. Домой вернусь, сготовлю ужин и сажусь в кресло перед телевизором. Передачи не смотрю. Уставлюсь в одну точку и думаю, думаю. И, представляешь, до того додумалась, что решила руки на себя наложить. Хотела таким способом тебе отомстить за измену. "Пусть моя смерть, - думала я, - ему, как упрек, как наказание на всю оставшуюся жизнь будет".

Как-то поздно вечером, когда Светланка ужу спала, села я за кухонный стол и давай записку тебе предсмертную писать. О чем писала, почти не помню. Хорошо лишь запомнила, что заклинала тебя Светланку у себя не оставлять, а отправить ее Нине. Не хотела, чтобы моя дочь у твоей новой жены приживалкой была.

Когда закончила записку, приколола ее кнопками на видном месте, на оконной раме. Потом достала из сумки несколько упаковок снотворного (я их накануне с работы принесла), распотрошила и таблетки в кучу сгребла. Рядом стакан с водой поставила. После этого пошла в ванную, помылась, надела чистое белье и красное платье с глубоким вырезом, твое любимое.

Перед тем, как таблетки выпить, захотела на дочь последний раз взглянуть. Быстро, одним глазком. Иначе, думаю, если задержусь возле ее кровати, не смогу отраву принять. Приоткрыла я дверь в Светланкину комнату, вижу, лежит она раздетая, одеяло с себя скинула. Не выдержала я, подбежала к ней, одеялом укрыла и наклонилась, чтобы ручку поцеловать. Еще губами не дотронулась до нее, а уже чувствую, как от тела жаром пышет. Потрогала лоб, а он горячий. Вспомнила я тогда, что Светланка перед сном рассказывала, как утром, по дороге в школу, под ливень попала.

Тут я, конечно, про все на свете забыла. Давай дочь лекарствами пичкать, да чаем с малиной поить. Всю ночь возле ее кровати провела. Только под утро температура спала. Успокоилась я немного, вышла на кухню, гляжу, а на оконной раме моя записка висит. Меня аж в дрожь кинуло: "Сволочь! Мразь! Чуть ребенка своего сиротой не оставила!" Бросилась я к окну, сорвала записку и в клочья разорвала. Потом опустилась на стул, голову на руки положила и задумалась: как мне дальше жить? Но чтобы я не думала, мысли все к тебе возвращались. "Не может быть, чтобы он вот так, просто разлюбил меня! - пыталась я убедить себя, - не может быть, чтобы эта девица так вскружила ему голову, что он забыл прожитые вместе счастливые годы! Забыл мои поцелуи, мои ласки! Забыл, как кружил меня на руках, узнав о беременности! Забыл, как забавлялся с маленькой дочерью! Нет! Не может быть, чтобы он все это забыл! Наверное, эта разлучница приворожила его, одурманила. Затмила его память своими чарами. А стоит ему увидеть меня, и все чары сгинут. Он снова будет любить меня, как прежде."

Решила я встретиться с тобой. На следующий день, к концу рабочего дня подъехала я к вашему управлению. Встала невдалеке, за газетным киоском. Жду. Минут через пять ты вышел из подъезда. Огляделся по сторонам, вытащил не спеша сигареты из кармана и закурил. Я жду, когда ты отойдешь от здания управления. Не хотела при свидетелях с тобой встречаться. А ты все стоишь на месте и куришь. Тогда решила я сама тебя окликнуть. Только набрала воздух в легкие, чтобы имя твое выкрикнуть, как вдруг с другой от меня стороны голос: Сережа! Я вздрогнула от неожиданности. Гляжу, ты встрепенулся, улыбка во все лицо, и бежишь на голос. Да так легко, стремительно, будто не бежишь, а паришь над землей. Тут я и увидела ее, разлучницу.