Рассказы(Москва.- 1911)

Но онъ ни за что не уступилъ бы. Его супружеская честь была оскорблена, а подобныя вещи не забываются никогда.

Однако, совсть строго возражала ему на это:

– Ты – негодяй и разыгрываешь оскорбленнаго мужа для сохраненія свободы. Ты просто прикидываешься несчастнымъ, чтобы вести жизнь холостяка, а самъ длаешь дйствительно несчастными другихъ мужей. Я знаю тебя, ты – эгоистъ.

И совсть была права. Пять лтъ эмансипированной жизни прошли очень весело. Луисъ улыбался при мысли о своихъ успхахъ, и даже сейчасъ думалъ съ наслажденіемъ объ ожидавшей его незнакомк. Очевидно, это была какая-нибудь женщина, познакомившаяся съ нимъ въ обществ и находившая интересъ въ томъ, чтобы окружать свое увлеченіе таинственною обстановкою. Иниціатива шла отъ нея; дло началось съ льстиваго, интригующаго письма. Затмъ пошли вопросы и отвты въ иллюстрированныхъ журналахъ, и въ конц концовъ незнакомка назначила свиданіе, на которое Луисъ халъ теперь, заинтригованный таинственною обстановкою.

Экипажъ остановился у церкви Святого Антонія во Флорид, и Луисъ вышелъ, приказавъ кучеру ждать. Этотъ кучеръ поступилъ къ нему въ услуженіе давно еще, когда онъ жилъ съ Эрнестиною,- и былъ вчнымъ свидтелемъ его похожденій, покорно сопровождая его во всхъ ночныхъ странствованіяхъ въ період в_д_о_в_с_т_в_а, но съ грустью вспоминая о былыхъ временахъ, когда ему не приходилось проводить ночи на козлахъ.

Стояло чудное весеннее утро; народъ весело шумлъ въ тавернахъ; по алле быстро пролетали, точно пестрыя птички, велосипедисты въ полосатыхъ блузахъ. Съ рки слышались звуки рожковъ, а въ листв деревьевъ роились ослпленныя свтомъ наскомыя, сверкая, какъ золотыя искры. Это мсто невольно заставило Луиса вспомнить картины Гойи и смлыхъ, граціозныхъ герцогинь, одтыхъ разряженными крестьянками и являвшихся сюда посидть подъ деревьями вмст со своими ухаживателями въ красныхъ плащахъ и шляпахъ на бекрень. Хорошія то были времена!

Настойчивый и двусмысленный кашель кучера заставилъ его оглянуться. Какая-то стройная дама вышла изъ трамвая и направилась къ Луису. Она была одта во все черное, и лицо было покрыто вуалью. Бедра ея гармонично покачивались отъ граціозной походки, и тонкія нижнія юбки шуршали при каждомъ движеніи.

Луисъ почувствовалъ запахъ тхъ же духовъ, которыми было надушено письмо въ его карман. Да, это она. Но когда она была уже въ нсколькихъ шагахъ отъ него, жестъ изумленія кучера объяснилъ ему, кто эта женщина, прежде чмъ самъ онъ разглядлъ ее.

– Эрнестина!

У него мелькнула мысль о томъ, что кто-нибудь предупредилъ его жену о свиданіи. Какое нелпое положеніе! И сейчасъ придетъ незнакомка!

– Зачмъ ты пришла? Чего теб надо?

– Я исполняю свое общаніе. Я вызвала тебя къ десяти часамъ и явилась во время.

И Эрнестина добавила съ печальною улыбкою:

– Чтобы повидаться съ тобою, Луисъ, мн пришлось прибгнуть къ пріемамъ, которые противны честной женщин.

Господи! Для такой непріятной встрчи онъ вышелъ изъ дому такъ рано, на свиданіе со своею собственною женою. Какъ посмялись бы его клубскіе пріятели, если бы узнали объ этомъ!

Неподалеку отъ нихъ остановились дв прачки, усвшіяся какъ будто для отдыха на своихъ узлахъ съ бльемъ. Имъ хотлось послушать, о чемъ будутъ говорить эти важные господа.

– Садись, садись въ карету!- сказалъ Луисъ жен властнымъ тономъ. Его раздражала комическая сторона этой встрчи.

Карета покатилась вверхъ по дорог, въ сторону Пардо. Откинувъ голову назадъ на синее сукно спинки, супруги слдили другъ за другомъ, не глядя. Глупое положеніе тяготило ихъ, и ни одинъ не ршался заговорить первымъ.

Она всетаки первая прервала молчаніе. Ахъ, гадкая! Это былъ мальчикъ въ юбк, Луисъ всегда держался этого мннія и избгалъ встрчи съ нею, такъ какъ боялся ея. Несмотря на свою мягкость, словно у ласковой и покорной кошечки, она всегда просаживала свою волю. Господи! Нечего сказать, хорошее воспитаніе дается барышнямъ во французскихъ пансіонахъ!

– Послушай, Луисъ… мн надо сказать теб только нсколько словъ. Я люблю тебя и готова на все. Ты – мой мужъ, и я должна жить съ тобю. Обходись со мною, какъ желаешь, бей меня даже… и я буду сносить побои, какъ т женщины, которыя видятъ въ этомъ доказательство любви мужа. Я пришла сказать теб, что ты мой, и я не выпущу тебя. Забудемъ прошлое, и заживемъ счастливо. Луисъ, дорогой мой, какая женщина можетъ любить тебя такъ, какъ я?

Однако, разговоръ начинался недурно! Ему хотлось молчать, выказать гордость и презрніе, извести ее холодностью, чтобы она оставила его въ поко. Но эти слова вывели его изъ себя. Сойтись съ нею опять? Да еще теперь же! Она, врно, рехнулась.

– О, сеньора! Вы, очевидно, забыли, что есть вещи, которыя никогда не прощаются… Мы не подходимъ другъ къ другу. Достаточно вспомнить для этого тотъ адъ, въ которомъ мы провели послдніе мсяцы супружеской жизни. Я чувствую себя прекрасно, вамъ разлука тоже пошла на пользу, потому что вы еще похорошли (честное слово, сеньора!), и было бы безуміемъ разрушать то, что время устроило такъ разумно.