Рассказы ночной стражи

Я не знал, что бывают такие фуккацу. Камбун не только воскрес в теле Мигеру, он ещё и полностью изменил это тело, восстановив свой прежний облик. Если это был Камбун-второй, родная мать не отличила бы его от Камбуна-первого.

— Лицо. Ваше лицо!

Камбун сел. Пожал плечами:

— А что с моим лицом?

— Оно есть. У вас есть лицо!

— Рэйден-сан, вы не в себе. Я бы сказал, что на вас лица нет. Но лучше я промолчу, хорошо?

В звенящей тишине я повернулся к мертвецу, пронзённому мечом. Не знаю, чего я ждал, но только не того, что увидел. На земле лежал южный варвар — мужчина лет пятидесяти, нагой как при рождении. Его телосложение…

«Самурай в маске лисы, — пришли на ум слова Фирибу-доно, — сражается как человек высокого роста, с длинными ногами и руками. Внешне он вовсе не таков, нельзя понять, откуда у него эти ухватки. Если бы я не знал, что некий hidalgo пропал без вести и наверняка умер, я решил бы…»

Сейчас Мигель де ла Роса был таким, каким его помнил Филипп Уртадо де Мендоса. Только дон Филипп помнил его живым, а мы видели его мёртвым.

Я слышал, как Фирибу-доно что-то шепчет: наверное, молитву. Голос его срывался от слёз, превращался в рыдание. Требовалось чудовищное усилие, чтобы опять вернуться к звукам человеческой речи.

Лицо.

Да, лицо.

Высокие скулы, впалые щёки. Острая бородка. Тщательно подстриженные усы вьются на концах. Лоб с глубокими залысинами. Две складки между бровями. Нос, похожий на орлиный клюв. Мешки набрякли под глазами. Веки плотно сомкнуты. Кажется, что рука друга только что закрыла покойнику глаза.

Я изучал прежнее лицо Мигеру, желая запомнить его навсегда.

— Это был я? — спросил Камбун.

Воскресший стоял у меня за спиной.

— Это был он, — невпопад ответил я.

И поправился:

— Стал он.

Камбун промолчал. Хотелось бы верить, что он меня понял. Потому что я сам себя не понимал. Да, господин Сэки, вы были правы. Это знание сильно отягощает жизнь дознавателя. Ещё больше оно отягощает отношения дознавателя со слугой.

Дальнейшие отношения дознавателя с новым слугой.

Камбун выдернул меч из тела. Провёл кончиками пальцев по клинку, испачкался в крови.

— Славный удар, — сказал Ивамото Камбун, обращаясь к мертвецу. — Ты ведь бил изо всей силы? Не задумывался, убьёшь или умрёшь? Это хорошо, это правильно. Я бы не смог нанести лучшего удара. Примите мою благодарность, Мигеру-сан.

Его поклон.

На коленях, до земли.

Жаль, что Мигеру не видит.

— Великий господин! — откуда-то вынырнул переводчик, весь в растерзанных чувствах. Одежда его пребывала в живописном беспорядке. — Ваша светлость, этот варвар обращается к вам с нижайшей просьбой! Он умоляет отдать ему тело Мигеру-доно. Они хотят похоронить его в море по своему обычаю.

Не знаю, как хоронят в море. Не знаю, каков обычай у варваров. Но думаю, я бы согласился.

Сёгун отказал.

— Этот самурай упокоится здесь, — велел Кацунага. — Он ляжет в могилу в белых одеждах, расписанных текстами священных сутр. Мы сами дадим ему посмертное имя. Святой Иссэн будет служить у алтаря. Инспектор, распорядитесь, чтобы в деревню доставили святого Иссэна. И поторопитесь!

Его светлость повернулся к варварам:

— Если вы, — переводчик затарахтел, кланяясь, — желаете провести дополнительный обряд упокоения по своему обычаю, мы не возражаем. В деревне есть кладбище со знаками вашей веры. Вы что-то хотите добавить?

— Они просят убрать гирлянды, великий господин!

— Что?!

— Гирлянды на кладбище. Фонарики, воздушные змеи. Они просят убрать всё это перед погребением.

— Разрешаем, — кивнул сёгун. — Гирлянды и змеев пусть уберут. Фонари приказываем оставить. Надо же осветить душе покойного путь в загробный мир? Даже варвары должны это понимать.

И повернулся ко мне:

— Рэйден-сан, мне интересно ваше мнение. Здесь много убивали и умирали без фуккацу. Почему же сейчас, в случае с вашим слугой и господином Ивамото, оно свершилось?

— Храм рухнул, ваша светлость.

— Что вы имеете в виду?

Я указал на сгоревший храм:

— Дом с крестом сгорел, господин мой. Руины не имеют силы. Фукугахама снова Чистая Земля.

Будь первый министр жив, я бы напомнил ему о своих угрозах.

5

«Та счастливая страна»

Небо горит над монахом.

— Святой Иссэн, — прошу я. — Вы не могли бы пересесть?

Старик хитро щурится:

— Это не поможет, Рэйден-сан. Куда бы я ни пересел, небо останется на месте.

— Да, — соглашаюсь я. — Но если вы сядете здесь, карнизы Вакаикуса скроют заход солнца от меня. Я буду смотреть на вас без страха.

— Я настолько ужасен?

— Не вы, небо.

С недавних пор я не могу спокойно смотреть на закат. Всё время кажется, что это пожар, в котором сгорает незыблемость моих представлений о мире. На храмы я тоже смотрю с беспокойством. Вдруг они вспыхнут?

Вчера мы вернулись в Акаяму.

— Зачем она это сделала? — спрашиваю я.

— Кто?

— Госпожа Такако. Зачем она согласилась убить мужа?

Старик пожимает плечами:

— Я далёк от мирских забот. Но я слыхал, что жена сёгуна бесплодна. Если молебен пред ликом милосердной Каннон не дал бы результатов, господин Кацунага изгнал бы её. Пожалуй, заставил бы принять монашество.