Рассказы ночной стражи

Клинок длиной в два с половиной сяку. Изогнутый, без долов. На цубе изображён Комаину, собака-лев. Накладки из серебра. Рукоять обтянута кожей ската. Оплётка чёрным шёлковым шнуром.

Взмах, и голова женщины падает на снег.

Конец мучениям.

Безликий кайсяку[23]отступает назад. Вытирает меч платком, прячет в ножны. В ножны из магнолии, покрытые матовым чёрным лаком. Самурай, каким Ни была когда-то, должен быть доволен — свои обязанности кайсяку выполнил идеально. Удар отсёк голову, но не отбросил далеко в сторону, что было бы оскорбительным непочтением к умершей.

В помощники выбирают равных.

Кто более равен безликой Ни, нежели другой безликий?!

Меч, молчал я. Меч кайсяку.

Мигеру сказал, что незнаком с безликим, отрубившим голову Ни. Полагаю, сенсей, что Мигеру узнал вас. Вы с вашим сыном способны опознать людей по движениям, по тому, как они бьют и защищаются. Вы не поверите, но мой слуга владеет тем же искусством. Он узнал вас и солгал мне, скрыв ваше имя во второй раз. По-моему, ложь начинает входить у него в привычку.

Но меч кайсяку Мигеру описал самым подробным образом.

Ваш меч, сенсей.

Зачем вы пришли в барачный двор? Вам было мало одного зарубленного человека? Вы хотели продолжить свои упражнения?!

Каонай в балахоне встаёт за спиной женщины. Капюшон его низко надвинут, поверх капюшона надета соломенная шляпа в форме конуса.

В помощники выбирают равных.

Кто более равен безликой Ни, нежели другой безликий?!

Я был уверен, молчал Ясухиро, что ваш слуга опознал меня возле хижины. Когда вы явились ко мне за консультацией, я сперва решил, что вы уже всё знаете. Нет, вы оставались в неведении. Но я не сомневался: рано или поздно он признается вам. На ваших глазах я бил его мечом: запястье, живот, шея. Тупой стороной клинка, но это ничего не меняло. Вы видели, как я теряю лицо, да? Я бил безликого оружием, доставшимся мне от предков. Я предупреждал его, что сделаю, если он проболтается. Я угрожал ему, запугивал.

Меня мучит стыд. Мой поступок достоин осуждения.

Я вижу её в снах, молчал Ясухиро. Хижину за бамбуковой рощей. Ваш слуга, презренный каонай, бежал спасать своих, таких же презренных каонай, как он сам. Рисковал жизнью, понимая, что мечу всё равно: одного рубить, двух или трёх. Я же бежал прочь из постыдного желания сохранить своё имя в тайне. Мне это удалось. Ваш слуга промолчал.

«Как мерзкий каонай», — сказал он. Вы повторили его слова при мне.

Лучше бы вы меня ударили, Рэйден-сан.

Притвориться безликим — неслыханный позор для самурая. Этот позор стал для меня единственным способом вернуть лицо, потерянное возле хижины. Я отдал долг отважной женщине, как самурай самураю — и как один каонай другому.

Я передам руководство школой своему сыну.

Я не имею права зваться сенсеем.

Тупик. Глухие заборы. Фонарь над калиткой. Пляшут тени. Ясухиро Кэзуо. Ивамото Камбун. Нынешний день. Прошлый. Забытый.

Не день. Ночь.

Зима.

Блеск мечей. Чёрный вихрь. Косые росчерки снега.

Не делайте этого, сенсей, молчал я.

Не делайте.

Ваша школа — лучшая в Чистой Земле. Нет, не лучшая — единственная. Её возглавляет человек, знающий, что такое настоящий бой. Вы не можете лишить нас этого счастья. Это ваш долг, ваша святая обязанность. Всё остальное было и прошло.

Нынешний день. Прошлый. Забытый.

— Я рад, что вы навестили меня, Рэйден-сан.

Сенсею было больно, когда он сел, но я мог об этом только догадываться. Лицо Ясухиро, как обычно, мало что говорило постороннему зрителю.

— Приходите в любое время, когда пожелаете. Беседа с вами — истинное удовольствие.

Я поклонился, упёршись руками в пол:

— Вы преувеличиваете, Кэзуо-сан. Это ваши уроки — бесценный дар для меня. Желаю вам скорейшего выздоровления — телесного и душевного.

Он хотел встать и проводить меня до ворот. Но я уговорил его не делать этого. Клянусь, проще было бы зарубить дюжину безумных Камбунов.

6

«Что-то заметили?»

Редкие снежинки кружатся в ночи.