Рассказы о книгах

Мое искреннее убеждение, что если вы только прочитали роман Николая Островского «Как закалялась сталь» и тут же не заинтересовались, не ознакомились с героической биографией самого писателя, не прочитали критических статей о нем, о времени, в котором он жил и работал, не зашли (если, конечно, у вас была возможность) в его квартиру — музей в Москве, на улице Горького, не постояли, задумавшись перед его кроватью, прикованным к которой создавал свои произведения этот сильнейший духом и любовью к Родине человек,— значит до вас книга его еще по-настоящему не дошла и вы, в сущности, еще не знаете «Как закалялась сталь»...

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Почти двадцать лет прошло со дня выхода в свет первого издания «Рассказов о книгах» Н. П. Смирнова-Сокольского (М., 1958). Автора нет на свете. Как бы он был счастлив: труд его не затерялся в океане книг, он нужен новой поросли книголюбов, нужен Всесоюзному добровольному обществу любителей книги.

Николай Павлович Смирнов-Сокольский был, безусловно, человеком двух главных дел жизни, двух страстных увлечений. Одинаково влюбленным в книгу и в свое искусство актера-сатирика, автора эстрадных фельетонов. И эти дела не спорили друг с другом. Профессия актера помогла ему собрать уникальную библиотеку, увлечение книгами обогатило искусство. Где здесь начинается одно и кончается другое? Они столь тесно переплетаются, что, право, не найти ни конца, ни начала.

Смирнов - Сокольский первым из мастеров эстрады был удостоен звания народного артиста РСФСР. И книги он считал одной из главных причин столь высокого признания его заслуг в развитии советского эстрадного искусства. Книги были его подлинными университетами. Вот что он сам писал об этом:«Книга щедро расплачивается за любовь к ней. Всем, что я знаю в жизни, всем своим каким-то ощутимым успехом артиста и автора фельетонов я целиком и полностью обязан книге. Даже тому, что они-у меня в количестве более пятнадцати тысяч томов, я обязан им же! Полюбите книги, и они, если Вы захотите, могут перестроить вам жизнь. Можно ли наконец, жить без книги?!»

Он часто говорил: «Книга учит даже тогда, когда вы этого и не ждете и, может быть, не хотите».

На моих глазах любовь Николая Павловича к книге сделала чудо: встретилась я с заезжим куплетистом, а простилась с народным артистом РСФСР, книговедом, членом Союза писателей СССР, членом Ученого совета Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, членом ЦК профсоюза работников культуры. Конечно, такие взлеты возможны только в нашем Великом государстве.

И рождению «Рассказов о книгах» Смирнов-Сокольский обязан не только своим книговедческим изысканиям, но и своей актерской профессии. Ежевечерне выступая на эстраде как артист, он смотрел в тысячи глаз, при удаче радостных, а при неудаче недоумевающих, и тогда понимал: что-то упущено.чего-то недодумал, не угадал. И не случайно «Рассказы о книгах» собирались и создавались долго, как бы «исподволь». Их автор ни на минуту не упускал из виду аудиторию. Чем ее заинтересовать? Как преподнести тот или иной рассказ, чтобы она не заскучала? Ведь темы многих рассказов о книгах для обычного читателя не очень близки Казалось, кого может заинтересовать книга давно минувшего века, написанная к тому же нередко тяжелым языком? Смирнов-Сокольский стремился рассказать о ней так, чтобы читатель захотел найти книгу и сам познать ее. И он хотел быть уверенным, что достиг цели. Вот почему он читал рассказы сначала друзьям, потом в редакциях газет, а некоторые с эстрады. И с большим волнением прислушивался к мнению и одобрительному и критическому. Это была большая подготовительная работа. Появление «Рассказов о книгах» было во истину выстрадано.

Каким было впечатление от устных рассказов о книгах Н. П. Смирнова-Сокольского, хорошо передал член-корреспондент Академии наук СССР Павел Наумович Берков в своих «Русских книголюбах» (М.—Л., 1967): «...как ни интересны печатные произведения Смирнова-Сокольского, они никак не могут сравниваться с теми изустными рассказами, которыми он сопровождал демонстрацию особенно замечательных редкостей своей библиотеки. Одну за другой снимал он с полки или вынимал из ящиков письменного стола книги и папки с рисунками, чистые, незапыленные, большей частью переплетенные, и начинал своим великолепным голосом эстрадного артиста обдуманно и умело рассказывать о судьбах издания, автора, художника. (...) ...Важнее всего было то, что каждая редкость, которую он показывал, для него являлась сгустком человеческой психологии, человеческих судеб. Слушая его рассказы о книгах и читая его книгу под тем же названием, я часто думал, что правильнее было бы озаглавить их — рассказы о горестных или героических судьбах людей, связанных с этими книгами.»

Больше всего поражало в Николае Павловиче его пристрастие к библиографии. Веселый, любящий острое слово, человек широкой натуры — и вдруг сухая, скучноватая библиография. Но именно библиография шире открывала столь дорогой ему мир книг, и это делало для него библиографию увлекательной, живой, близкой.