Рассказы о неизвестных героях

Это было около 10 часов утра, когда Брестская крепость уже вела тяжелый бой в полном окружении. Отбивая огнем атаки немецкой пехоты в крепостном дворе, Матевосян и его товарищи издали видели, что несколько наших истребителей - "чайки", как тогда их называли, ведут бой с группой "мессершмиттов" Численное превосходство было на стороне противника, но наши летчики сражались отчаянно и сбили два или три вражеских самолета. Этот короткий бой уже подходил к концу, как вдруг одна из наших машин, видимо израсходовав запас патронов в бою, устремилась навстречу атаковавшему ее "мессершмитту" и столкнулась с ним в воздухе. Охваченные пламенем, оба самолета пошли к земле и скрылись из виду.

По словам Матевосяна, подвиг неизвестного советского пилота глубоко взволновал тогда защитников Брестской крепости. Все они были уверены, что герой погиб во время своего тарана, и его отважный поступок придал им новые силы в их невероятно трудной и упорной борьбе.

Позднее, когда мне удалось разыскать многих других защитников Брестской крепости, некоторые из них тоже оказались очевидцами этого воздушного боя в первый день войны, и они полностью подтвердили мне историю, рассказанную Матевосяном

Итак, еще в первый день войны, даже в самые первые ее часы, над Брестом был совершен воздушный таран. Было бы крайне важно установить имя неизвестного летчика Но, признаюсь, тогда я думал, что сделать это окажется невозможным в тот первый день войны в районе Бреста шли очень тяжелые бои, противнику вскоре удалось продвинуться в глубь нашей территории, и казалось, что в таких условиях подвиг летчика вернее всего остался незамеченным и уж тем более вряд ли был зарегистрирован в документах.

К счастью, оказалось, что я ошибся.

Весной 1957 года, занятый теми же поисками защитников Брестской крепости, я совершил большую поездку по Советскому Союзу Мне пришлось побывать более чем в двадцати областях Российской Федерации, Украины, Белоруссии, я встречался с живущими там участниками Брестской обороны, записывал их воспоминания. И буквально в каждом городе мне приходилось выступать то в воинской части, то в школе, то на заводе с рассказами об этой героической обороне.

В марте я попал в один из крупных городов Донбасса и был приглашен выступить перед коллективом известного в нашей стране авиационного училища. Это училище имеет славную историю, и среди его бывших питомцев насчитывается несколько десятков Героев Советского Союза.

В большом клубном зале собрались курсанты, преподаватели, командиры. Я рассказал им о событиях в Брестской крепости, о ее героях-защитниках и, между прочим, так как в зале сидели летчики, упомянул о первом воздушном таране, который совершил неизвестный пилот в районе Бреста. Я выразил сожаление, что, вероятно, имени этого летчика нам никогда не удастся узнать.

Сразу же по окончании вечера в клубном фойе ко мне подошел преподаватель училища майор Захарченко.

- А ведь вы ошибаетесь, - сказал он мне, улыбаясь. - Напрасно вы думаете, что фамилия летчика, который совершил таран над Брестом, никому не известна. Я, например, знаю эту фамилию.

Думаю, вы поймете, каким нетерпением я стал тут же расспрашивать майора Захарченко.

Вот что он рассказал мне.

Накануне Великой Отечественной войны Захарченко, тогда еще в звании лейтенанта, служил в 123-м истребительном авиационном полку, который располагался на нескольких аэродромах близ Бреста и охранял воздушные границы в этом районе.

На рассвете 22 июня 1941 года летчики этого полка приняли бой против мощных воздушных сил врага.

- Около десяти часов утра, - рассказывал майор Захарченко, - на пятом или шестом вылете наших истребителей мы все стали свидетелями воздушного тарана. Один из наших летчиков - как мне помнится, это был командир эскадрильи майор Степанов - израсходовал в бою свои патроны и таранил "мессершмитт". Летчик при этом погиб, и мы похоронили его на нашем аэродроме.

Больше ничего майор Захарченко сообщить не мог. Но и этого мне было уже достаточно - свидетельство офицера давало мне надежную нить для поисков: номер полка, и когда я вернулся в Москву из этой поездки, я обратился в Генеральный Штаб к генерал-полковнику А. П. Покровскому с просьбой найти в военных архивах документы 123-го истребительного полка. Вскоре эти документы были найдены.

Выяснилось, что в архиве хранится боевая история части, составленная офицерами штаба полка. Там я нашел описание первых воздушных боев, которые вел полк в районе Бреста. И среди скупых, по-военному лаконичных фраз полковой истории я встретил сообщение о первом воздушном таране. Но при этом обнаружилось, что майор Захарченко в своем рассказе допустил две существенные ошибки - впрочем, тут нечему удивляться, если учесть, что он рассказывал мне о событиях спустя пятнадцать лет. Во-первых, воздушный таран над Брестом совершил не майор Степанов, а лейтенант Петр Рябцев. Во-вторых, сам герой при этом таранном ударе не погиб, а остался жив, выбросившись на парашюте из горящего самолета.