Рассказы о Суворове и русских солдатах

Натирает Суворов себе и шею, и грудь, и спину, и руки. Смотрит Прошка, выпучил глаза, - вот так чудо!

- Ну, а ты что? - закричал Суворов. И приказал Прошке тоже облиться.

Ежится солдат с непривычки, вскрикивает от холода. А Суворов смеется.

- В здоровом теле дух, - говорит, - здоровый. - И снова смеется.

После обливания вывел Суворов Прошку на луг. Побежал фельдмаршал.

- Догоняй! - закричал солдату.

Полчаса вслед за Суворовым Прошка бегал. Солдат запыхался, в боку закололо. Зато Суворов хоть и стар, а словно с места не двигался. Стоит и снова смеется.

И началась у Прошки не жизнь, а страдание. То устроит Суворов осмотр оборонительным постам - и Прошка целые сутки в седле трясется, то учинит поверку ночным караулам - и Прошке снова не спать. А тут ко всему принялся Суворов изучать турецкий язык и Прошку заставил.

- Да зачем мне басурманская речь? - запротивился было солдат.

- Как - зачем! - обозлился Суворов. - Турки войну готовят. С турками воевать.

Пришлось Прошке смириться. Засел он за турецкий букварь, потел, бедняга, до пятого пота.

Мечтал Прошка о тихом месте - не получилось. Хотел было назад попроситься в роту. Потом привык, привязался к фельдмаршалу и до конца своих дней честью и верой служил Суворову.

"ПАХУЧКА"

Из Петербурга на службу к Суворову прибыл молодой офицер. Князь Мещерский. Одет офицер по последней моде: щегольской мундир, башмаки лаковые, шелковые чулки до самых колен. Напомажен, напудрен.

Явился поручик к фельдмаршалу на доклад, словно не в штабную избу, а на званый обед во дворец пожаловал.

Втянул в себя Суворов непривычный запах.

- Помилуй бог! - воскликнул. - Пахучка!

- Что? - не понял Мещерский.

- Духи, говорю, - произнес Суворов, - пахучие.

- Французские, - похвастал поручик.

Смотрит Суворов на приехавшего и опять "восхищается":

- А наряд-то, наряд-то какой! Чудо-наряд! И, должно быть, немало плачено.

- Полтысячи золотых, - с гордостью ответил Мещерский.

- Помилуй бог! Помилуй бог! - воскликнул Суворов. - А не прокатиться ли нам, милый, верхом? - вдруг предложил поручику.

Обрадовался молодой офицер. Сели они верхом на казацких коней. Тронулись. Сидит Мещерский на коне - собой любуется: вот он, мол, какой и молодой, и красивый, и рядом с Суворовым едет.

Целый день таскал Суворов за собой новичка по разным местам. Выбирал дорогу неезженую. Гнал лошадей через грязь и болота, через овраги и перелески. Дважды пускал вброд через реки.

Едет Суворов и все приговаривает:

- Подумать только, полтысячи золотых!

Только Мещерский уже понял, в чем дело. Больше не хвастает. С грустью смотрит он на щегольской наряд, понимает - ни за что ни про что пропадает наряд.

Обтрепал за долгую дорогу офицер дорогой мундир, изодрал шелковые чулки, испортил лаковые башмаки, о жесткое казачье седло до крови натер себе ноги.

Вернулся щеголь в штаб-квартиру суворовских войск, слез с коня - едва на ногах держится. Едва держится, но виду не подает. Терпит.

"Терпит. Всю дорогу молчал. Толк будет", - подумал Суворов.

И не ошибся.

Вскоре с поручика сошел питерский лоск. Стал "пахучка" исправным офицером и отличился во многих походах.

НАСТОЯЩИЙ СОЛДАТ

Подошел как-то Суворов к солдату и сразу в упор:

- Сколько от Земли до Месяца?*

_______________

* М е с я ц - луна.

- Два суворовских перехода! - гаркнул солдат.

Фельдмаршал аж крякнул от неожиданности. Вот так ответ! Вот так солдат! Любил Суворов, когда солдаты отвечали находчиво, без запинки. Приметил он молодца. Понравился фельдмаршалу солдатский ответ, однако и за себя стало обидно. "Ну, - думает, - не может быть, чтобы я, Суворов, и вдруг не поставил солдата в тупик".

Встретил он через несколько дней находчивого солдата и снова в упор:

- Сколько звезд на небе?

- Сейчас, ваше сиятельство, - ответил солдат, - сочту, - и уставился в небо.

Ждал, ждал Суворов, продрог на ветру, а солдат не торопясь звезды считает.

Сплюнул Суворов с досады. Ушел. "Вот так солдат! - снова подумал. Ну, уж на третий раз, - решил фельдмаршал, - я своего добьюсь: поставлю в тупик солдата".

Встретил солдата он в третий раз и снова с вопросом:

- Ну-ка, молодец, а скажи-ка мне, как звали мою прародительницу?

Доволен Суворов вопросом: откуда же знать простому солдату, как звали фельдмаршальскую бабку. Потер Суворов от удовольствия руки и только хотел сказать: "Ну, братец, попался!" - как вдруг солдат вытянулся во фрунт* и гаркнул:

_______________

* В о ф р у н т - то есть стал по стойке "смирно".

- Виктория, ваше сиятельство!

- Вот и не Виктория! - обрадовался Суворов.

- Виктория, Виктория, - повторил солдат. - Как же так может быть, чтобы у нашего фельдмаршала и вдруг в прародительницах была не Виктория!

Опешил Суворов. Ну и ответ! Ну и хитрый солдат попался!

- Ну, раз ты такой хитрый, - произнес Суворов, - скажи мне, какая разница между твоим ротным командиром и мной?

- А та, - не раздумывая ответил солдат, - что ротный командир хотя бы и желал произвести меня в сержанты, да не может, а вашему сиятельству стоит только захотеть, и я...

Что было делать Суворову? Пришлось ему произвести солдата в сержанты.

Возвращался Суворов в свою палатку и восхищался: