Рассказы попутчика

Но разве можно было его зарезать? Когда уезжали, поросёнка, укутанного в одеяльце, сначала держал на коленях (за рулём была жена), потом, зашевелившегося и тихонько похрюкивавшего, прижал к себе. Так и держал у груди, пока не вошли в квартиру. Поросёнку выделили спальное место в просторной кладовке, застелив пол привезённым с фермы сеном. Днём держали на застеклённом балконе. Поначалу он и есть-то толком не мог. Мы поили его молоком из бутылочки через соску, постепенно приучая к обычной еде. Когда поросёнок подрос и стал громко хрюкать и топотать, понял, что зажарить его уже точно не смогу. После неоднократных жалоб соседей на непонятные звуки, позвонил маме. Она выслушала нашу историю и согласилась присоединить поросёнка к своему небольшому хозяйству, состоявшему из пяти кур, петуха и домашнего любимца дворовой породы Акбара. Мама живёт в просторном доме на окраине посёлка. После смерти отца она долго болела, и тогда её дочь, а моя сестра, с мужем и двумя четырёхлетними сыновьями-близнецами, жившая в деревне рядом с вашим санаторием, переехала в Нарочь. За дворовым забором маминого дома – большое, летом зелёное, зимой заснеженное поле, куда два раза в день, утром и вечером, отпускают гулять Акбара. Он, щенком подобранный сестрой на улице, не любил посторонних, потому днём почти всегда был на цепи. Однажды у Акбара появилась подруга, терпеливо ожидавшая за калиткой, чтобы вдвоём пойти в поле. Это была бездомная рыжая собака, похожая на овчарку, которую однажды, возвращаясь из магазина, я имел неосторожность угостить пряником. Благодарная, она не отстала от меня до самого дома, и с того дня стала приходить регулярно. В один из вечеров, как обычно, я ослабил ошейник, снял с Акбара, повесил на большой гвоздь, вбитый в стенку конуры, и открыл калитку. Когда вышел проверить, не возвратился ли пёс, увидел, как через калитку вбежала собака, шедшая когда-то за мной. Она сунула голову в ошейник, соединённый с цепью, и с гордым видом села рядом с будкой. Вскоре возвратился необычно усталый Акбар, увидел такое нахальство и строго, но негромко зарычал. Его гостья неохотно освободилась от ошейника и медленно, опустив голову, вышла через калитку. Так началась их дружба. Поросёнок, которого я привёз, оказался Машкой. Её временно поселили в небольшом курятнике вместе с курами. Похоже, мы привязались друг к другу. Если появляюсь во дворе, Машка радостно визжит, мчится ко мне и требует ласки. Скоро возвращаться домой, но чувствую, что какое-то время будет её не хватать.

Как часто бывает, случайные попутчики редко ищут следующую встречу. Так было бы и у нас с Николаем. Но прошло лет пять-шесть, когда я, опять неожиданно, в бассейне, куда хожу раз в неделю, увидел его на одной дорожке со мной. К удивлению других пловцов, мы обнялись прямо в воде! Оказалось, что он плавает по вторникам, но так получилось, что, пропустив свой день, пошёл в бассейн в четверг – и попал как раз на моё время. Из бассейна вышли вместе, зашли в магазин пекарни «Хлебная усадьба», взяли пиццу на двоих, кофе и сели за столик.

– Надо же, прошло столько лет, и опять судьба свела нас. Как семья, как мама, как Машка?

– В общем-то, всё нормально. Семья прибавляется теперь внуками. Мама не очень здорова, но за ней присматривает сестра. Машка превратилась в огромную свинью, каждый год приносит от шести до двенадцати поросят. Когда приезжаю, всё так же радостно приветствует меня, но не поросячьим визгом, а солидным хрюканьем. В прошлом году был у них опять осенью. К моему приезду забили одного из Машкиных поросят последнего помёта, приготовили колбасу, поджарили мясо, но я ничего из этого есть не мог, да и домой отказался взять.

– А пёс Акбар?

– Он в прошлом году ушёл с подругой в поле и не возвратился. Возможно, сытой жизни на цепи предпочел голодную свободу.

Неожиданно Николай резко отодвинул стул, вышел из-за столика и снял с рогатой вешалки, стоявшей на расстоянии вытянутой руки, куртку и спортивную сумку.

– Извини, чуть не забыл, я ведь должен на работу возвратиться!

Мы крепко пожали друг другу руки и договорились созвониться и встретиться снова. И встречи продолжились. Они не были частыми и регулярными, проходили в разных кафе и кафешках. Я слушал рассказы Николая всегда с удовольствием, и, как итог, с его разрешения решил собрать их в один сборник под общим названием «Рассказы попутчика».

Отшельник

Завод сантехнического оборудования был приватизирован и вымирал. Закрывались цеха, из них вывозили и распродавали оборудование. Освободившиеся площади сдавали в аренду малым предприятиям типа нашего ООО. Исправно, бесперебойно и круглосуточно трудилось только литейное производство, где в электроплавильных печах постоянно пополнявшиеся горы алюминиевого металлолома превращались в высокопробный алюминий и в виде стандартных отливок – «чушек» – вывозились с завода. Въезд в «литейку» охранял милицейский пост, пропускавший внутрь только машины с металлоломом. Рабочих, занимавшихся сортировкой и подготовкой лома к литью, привозили организованно, в автобусах.