Рассказы попутчика

В тот день он быстро справился с работой, и на обратном пути решил заехать домой пообедать. Когда вошёл в квартиру, насторожился, услышав шум воды, доносившийся из ванной комнаты. Хотел открыть дверь, но та была заперта изнутри. За ней были слышны голоса, говорившие опасливым полушёпотом. С мыслью, что в квартире воры, Илья взял из кладовки топор и с криком: «Кто там, выходи!» отжал дверь. В ванной стояли голые, дрожавшие от страха, его жена и незнакомец кавказского типа. Илью затрясло, как от озноба, его прошиб холодный пот, руки сначала онемели, потом в отчаянии начали крушить топором всё подряд, не обращая внимания на кровь и ужас происходящего. Когда всё стихло, он в полубреду дошёл до телефона, позвонил отцу на работу, сообщил о случившемся, попросил вызвать «скорую» и милицию, ничего не говорить дочери – и потерял сознание.

Глава вторая

Суд приговорил Илью к пяти годам лишения свободы по статье 107 Уголовного кодекса РФ «Убийство в состоянии аффекта двух и более лиц». Через адвоката он передал записку родителям, что при первой возможности пришлёт письмо, но не на домашний адрес, а на почтовое отделение «до востребования».

За два месяца этапов и пересылок Илья, потерявший интерес к жизни, из компанейского парня превратился в угрюмого и агрессивного заключенного. Местом постоянной «прописки» для него стала ИТК-2 Томской области. Вокруг глухая тайга, до Томска несколько сотен километров.

Находясь ещё в следственном изоляторе, он слышал, что новичка, впервые попавшего в колонию, будут проверять на знание правил и традиций, потому во время длинных и долгих этапов в доверительных беседах с бывалыми зеками старался усвоить тюремные обычаи, чтобы не стать казачком, а то и опущенным. Нужно было вынести все истязания «прописки» и не попасть впросак, отвечая на вопросы. Например, если спросят: «Мать продашь или в задницу дашь?», полагалось ответить: «Задница не даётся, мать не продаётся». «Что будешь есть – мыло со стола или хлеб с параши?» Ответ: «Стол не мыльница, параша – не хлебница». И ещё много подобных вопросов и команд на выполнение. Если поступила команда «Сядь!», то нельзя садиться, даже на пол. Надо сесть на корточки. Илья справился с испытаниями, но, когда на него замахнулись табуреткой, не сдержался, выхватил её из рук истязателя и начал крушить всё вокруг. «Прописка» закончилась пятью сутками ШИЗО и погонялом «Дикий».

Когда возвратился из карцера, сообщил свой адрес родителям и ждал ответа. Отец написал, что Наташе сказали, будто мама и папа погибли в автокатастрофе. Они оформили попечительство над внучкой, перевезли её к себе, чтобы оградить от слухов, и планируют переселиться в другой город. Письма приходили нечасто, но регулярно. Из письма, пришедшего на третьем году срока, Илья узнал, что они вместе с внучкой Наташей переехали в Краснодар, удачно обменяв свою «двушку» на трёхкомнатную, куда и нужно писать, но тоже «до востребования».

Специальность, полученная в ПТУ, помогла выжить. Первый год срока он отработал на лесоповале. Остальные годы слесарничал и ремонтировал сильно изношенное оборудование во внутризонном ремонтном цехе и на местном фанерном комбинате, расположенном на левом берегу реки Кети, притока Оби. На поточных линиях комбината изготавливались все виды фанеры, кроме авиационной, для которой нужен лёгкий и прочный берёзовый шпон. Берёзы в этих краях встречаются редко. Цех по производству бакелитовой, ламинированной и облицовочной фанеры бетонным торцом, не ограждённым забором, выходил к излучине реки. На его глухой торцовой стене было лишь несколько высоко расположенных небольших зарешеченных окон в туалетах и душе. Охранники-конвоиры, один из которых постоянно дежурил в цехе, привыкли, что неразговорчивый ремонтник, в какой бы части огромного цеха ни работал, всегда вовремя возвращался на построение к обеду или концу смены.

Тёплой летней ночью пятого года сидки, когда в слабо освещённом дежурным светом бараке были слышны только сонные храпы и сопение, чутко спавший Илья почувствовал толчок в плечо. Зек с соседней шконки жестом подозвал его к себе и прошептал почти в ухо:

– Я слышал, что завтра в карточной игре один из проигравшихся воров ставит тебя на кон и, если снова проиграет, обязательно опустит, несмотря на погоняло «Дикий». Если не удастся опустить, то пришьёт. У тебя катушки на размотке, так что решай сам.

Илья понял, что выход один – «идти на траву», как говорят на зоне. Реально это возможно только с территории фанерного комбината, куда его утром и должны доставить для контрольного испытания калибровочного станка и пресса горячего прессования линии облицовочной фанеры, остановленной накануне для ППР (планово-предупредительного ремонта). Ночь прошла почти без сна, но решение было принято.