Рассказы. Том 1. Мифология

Хотя вышеперечисленные отрывки из манускрипта, безусловно, заинтересовали сэра Рональда, его намного больше впечатлила последняя часть. Здесь богоотступник повествовал о гробнице своего господина, заправлявшего темным культом тех времен. Присутствовала карта, чертеж и определенные путеводные указания. Они были написаны не на египетском, а клинообразным письмом Халдеи. Несомненно, поэтому-то мстительные жрецы древности и не уничтожили манускрипт прямо на месте. Они не владели языком Халдеи или боялись проклятия.

Питер Бартон живо вспомнил тот вечер в Каире, когда они с отцом впервые прочли перевод рукописи. Он припомнил алчный блеск в сверкающих глазах сэра Рональда, глубокую дрожь его звучного голоса:

«И, в согласии с картою, найдешь там усыпальницу Господина, где покоится он с сокровищами своими в кругу верных».

Голос сэра Рональда едва не сорвался от волнения при слове «сокровища».

«И, входя в усыпальницу в ночь восхода Песьей Звезды, долженствуешь ты принести жертву трем шакалам на алтаре, и кровию окропить песок у входа. И тогда слетятся крылатые мыши, и станут пировать, и понесут радостную весть крови Отцу Сету в Загробном Царствии».

— Суеверные бредни! — воскликнул Питер.

— Не глумись, сынок, — посоветовал сэр Рональд. — Я могу объяснить тебе смысл сказанного, и ты все поймешь. Но боюсь, что истина обеспокоит тебя без нужды.

Питер замолчал, а его отец продолжал:

«Спустившись во внешнюю галерею, найдешь ты дверь и на ней знак Господина, ждущего внутри. Возьми знак за седьмой язык седьмой головы и удали его посредством ножа. Тогда падет преграда, и распахнутся пред тобою врата усыпальницы. Тридцать и три ступени ведут во внутренний проход, и стоит там статуя Анубиса, Открывающего Пути».

— Анубис! Да это же обыкновенное, всем известное египетское божество, разве не так? — вмешался Питер.

Вместо ответа сэр Рональд зачитал:

«Ибо хранит Бог Анубис ключи Жизни и Смерти; охраняет он загадочный Карнетер, и никто не преступит Завесу без согласия его. Иные думают, что божественный Шакал покровительствует власть имущим, но не есть то истина. Ану-бис пребывает во мраке, ибо он — Хранитель Таинств. Сказано, что в стародавние дни, лета коих неведомы, Бог Анубис открылся людям, и тот, кто был в те года Господином, создал первый образ бога в подлинном его обличии. Таков образ, что найдешь ты в конце внутреннего прохода: там стоит первый истинный образ Открывающего Пути».

— Поразительно! — заметил Питер. — Только представь, что это правда и мы найдем самую первую статую бога!

Его отец лишь улыбнулся — не без оттенка тщеславия, отметил про себя Питер.

«Нечто отличает первый образ от всех прочих» — говорилось далее в манускрипте. — «Не к добру было знать то людям; и потому хранители веками прятали тот образ и поклонялись ему по слову его. Но ныне, когда враги наши — да расточатся их души и жизни! — дерзнули осквернить обряды, решил Господин спрятать образ и похоронить вместе с собою по смерти».

Голос сэра Рональда дрожал, когда он зачитывал следующие строки:

«Но не по одной сей причине стоит Анубис во внутреннем проходе. Воистину именуется он Открывающим Пути, и ни один не ступит в гробницу без помощи его».

Сэр Рональд надолго замолчал.

— В чем дело? — нетерпеливо спросил Питер. — Полагаю, еще один глупый ритуал, связанный со статуей бога?

Его отец не ответил и молча погрузился в чтение. Питер заметил, что рука сэра Рональда, держащая свиток, снова задрожала; и когда археолог поднял голову, лицо его было бледнее мела.

— Да, мой мальчик, — хрипло ответил он. — Именно так — еще один глупый ритуал. Но нам не стоит думать о нем, пока мы не окажемся на месте.

— Так ты собираешься отправиться туда — найти гробницу? — встрепенулся молодой человек.

— Я должен, — напряженным голосом отвечал сэр Рональд. Он вновь обратился к манускрипту и прочитал вслух последние фразы:

«Берегись же, ибо неверящие умрут. Минуют они Бога Анубиса, но ведает он все и не позволит им возвратиться в мир людей. Ибо необычаен образ Анубиса, и живет в нем тайная душа».

Старый археолог поспешно проговорил эти слова и тотчас свернул свиток. Затем он подчеркнуто перевел беседу на практические темы, словно пытаясь забыть прочитанное.

Следующие несколько недель прошли в приготовлениях к путешествию на юг. Сэр Рональд, казалось, избегал сына и обращался к нему лишь тогда, когда этого требовали вопросы, непосредственно связанные с экспедицией.

Но Питер ничего не забыл. Что прочитал в манускрипте отец, о чем умолчал? В чем заключался тайный ритуал, позволявший миновать Открывающего Пути? Почему отец побледнел и задрожал, а после спешно сменил тему и заговорил о повседневных делах? Почему он так тщательно прятал свиток? И какова, наконец, природа упомянутого в рукописи «проклятия»?

Питер долго бился над этими тайнами, но технические детали подготовки экспедиции со временем отвлекли его и рассеяли худшие страхи. Стоило, однако, им с отцом очутиться в пустыне, как опасения охватили его с новой силой.