Рассказывает геральдика

Официальным герб становится с 1720 г., когда были утверждены знамена Нижегородских полков. Описывается он так: «В белом поле красный олень; рога и копыта черные». Заметим: отличие ростовского оленя в том, что он был серебряным. В правление Екатерины II олень меняет свое положение: его стали изображать обращенным не в правую, а в левую сторону.

Археологические раскопки свидетельствуют о существовании в этих землях культа оленя. В народе говорят: если на Ильин день олень опускает в воду копыто, то вода становится темной и холодной; на Преображение, 6 августа, он уже весь искупается, и вследствие этого вода просветляется, делается «белой» и совсем холодной. У славян 74

представление об олене связывается с солнцем. Его изображение встречается еще раньше, до появления герба, на клеймах и печатях.

А вот герб Казани связан уже с фантастическим, сказочным животным — крылатым драконом. Судьба этого герба редкая: он вообще не менялся, а краеведы занимались им больше, чем другими.

Эта эмблема встречается уже в XVI в. на печатях. Первая из них, приложенная к грамоте казанского воеводы Воротынского, относится к 1596 г. На ней был изображен крылатый змей и стояла надпись «Печать царства Казанского». На печатях, в «Титулярнике» и в других книгах изображение это совершенно одинаковое: дракон в зубчатой короне, на птичьих лапах, с крыльями, со змеиным хвостом, закругленным в кольцо. Менялись только рамка и отдельные детали дракона. В Указе 1666 г. говорится: «Печать Казанская, на ней в каруне Василиск, крылья золото, конец хвоста золот». Василиском раньше называли фантастическое животное, обычно в виде дракона.

В русскую «Казанскую историю» — историческую повесть середины 60-х годов XVI в. — вошла татарская легенда об основании Казани. Вот что в ней говорится.

Когда-то на месте нынешнего города жило огромное количество змей, над которыми владычествовал один исполинский крылатый дракон «о двух головах», который «единою пожираше человеки, и скоты, и звери, а другою головою траву едяше,». В вечном страхе перед чудовищем жили окрестные люди, но ничего не могли с ним сделать. Тогда обратились они к колдуну. Татарский колдун своим волшебством собрал всех змей вместе, обвел чертою и истребил заклинаниями. Главный змей (дракон) после гибели своих сородичей улетел на холм Джилантау и потом еще долго приносил людям несчастья, но этот колдун уморил и дракона^{93}.

На холме Джилантау позже был построен монастырь, который в писцовых книгах XVI в. называется Илантовским, а в книгах XVII в. — Зилантовым. Это название дало имя Зилант, которым стали называть легендарного змея-дракона. А название Джилантау в переводе означает «Змеиная гора». Так легендарный дракон стал символом города.

«Кто с мечом к нам придет,

от меча и погибнет»

Поле Куликово. Русские воины теснят татарскую рать, гонят прочь с родной земли полчища Мамая. С этим событием связана и символическая эмблема старой Москвы — столицы русского государства (табл. XXVI, 3–4).

На червленом щите всадник в серебряных доспехах и лазоревой мантии. В руках длинное копье с восьмиконечным крестом. Привстав на стременах, он вонзает копье в золотое тело дракона с зелеными крыльями.

Что же символизировала эта эмблема? В образном художественном преломлении — и знаменитое сражение московского князя Дмитрия Донского с татарскими полчищами, и начало объединения разрозненных сил народа, создания независимого Русского государства.

Ученые утверждают, что у Москвы не было своей эмблемы до княжения сына Дмитрия Донского — Василия Дмитриевича. Но уже тогда, в конце XIV — начале XV в., существовала княжеская печать Дмитрия Донского с изображением всадника. Впервые это изображение появилось на печатях Александра Невского еще в середине XIII в.

Знатоки нумизматики и сфрагистики, изучающие монеты и печати, изображения на них, утверждают, что этому воинственному всаднику предшествует в Москве мирный всадник с соколом в руке^{94}. Этот факт тоже интересен. Почему именно с соколом? Подобное изображение встречается особенно часто на монетах XIV — середины XV в. Именно в эту эпоху становится очень популярным всадник-сокольник. Уже в XIV в. охота с соколами на водяную птицу и на всякую «верховую» дичь была в большом почете.

Вообще же принято считать, что соколиная охота развилась в Москве в эпоху Ивана IV, когда о ней заговорили иностранцы, посещавшие Россию. Но еще в «Слове о полку Игореве» и «Поучениях» Владимира Мономаха мы находим упоминания об этой охоте, а Симеон Гордый завещает своему брату в «душевной грамоте», как ценную часть наследства «Сокольничий путь». Возможно, что слово «путь» означало лес, в котором проходила соколиная охота. Но на Руси под этим словом понималось и другое — целое ведомство с двором, служилыми людьми.