Расследователь. Предложение крымского премьера

Андрей почувствовал боль в перебитой шесть лет назад ноге. "Значит, подумал он, - спрыгнул я не так уж и удачно. Ладно, теперь это уже не важно. Сейчас я нырну в метро. А там милиция, там полно людей, там они уже ничего не смогут..." Он оглянулся назад, никого не увидел и быстро пошел к входу в метро... Боль в ноге стала сильней. Черт с ней - лишь бы дойти, там уже безопасно... Почти безопасно.

Двери "Макдоналдса" распахнулись и выпустили на улицу двух бойцов в кожаных куртках и вязаных шапочках. Один говорил по телефону. Второй толкнул его локтем и показал на Обнорского.

- Да сколько же вас здесь? - прошептал Андрей, раздражаясь.

Путь к метро был отрезан. Двое уродов смотрели на Обнорского. Андрей резко повернул влево, пошел, пихрамывая. Он не знал, куда идет. Знал только, что дальше здесь оставаться нельзя - спустя несколько секунд на площади появятся еще несколько охотничков. И что тогда делать?

..Он увидел станцию фуникулера - знаменитого киевского фуникулера - и пошел туда, предполагая, что там будут люди. Много людей, которые, сами того не зная, станут его щитом. Он вошел в нижнюю станцию... Никто его не преследовал. Что, неужели получили команду "отбой"?

- Когда поедем? - спросил Обнорский у кассира... Неужели они получили команду "отбой"?

- Сейчас. С вас пятьдесят копеек... Ой, шо то у вас кровь на щеке и курточка порвана?

- Упал, - буркнул Обнорский и пошел к вагону.

Сел у окна, продолжая поглядывать на вход на станцию... Неужели его отпустили? Нет, не отпустили - в помещение станции вошли двое из "Макдоналдса". Один все так же говорил по телефону. Практически не скрываясь, они разглядывали Обнорского в упор, но ничего не предпринимали. Прошла минута, другая.

Вагон дернулся и со скрипом поехал наверх. Двое из "Макдоналдса" остались внизу. - "Ну и что? - спросил сам себя Обнорский. Встретят наверху... Почти наверняка машина с парой торпед уже едет наверх. Почти наверняка они успеют. Фуникулер-черепашка ползет медленно. Ах как медленно он ползет..."

Скрипел трос, мелькали за окном голые деревья. Андрей сидел, привалившись головой к холодному стеклу. Вместе с ним в купе фуникулера ехали полная дама с крашеными волосами и девушка - по виду студентка.

"Надо позвонить, - подумал Обнорский. - Надо позвонить ребятам... или лучше в милицию... еще лучше эсбэушнику Костенко. Или его приятелю - таксиСереге. Они помогут. Должны помочь. Я позвоню, попрошу Серегу подскочить к станции фуникулера. Обязательно его дождусь... Можно, в конце концов, позвонить прямо Соболеву. Премьер сейчас в Крыму. Но даже из Крыма он сможет помочь".

Андрей сунул руку в карман... Телефона не было. Обнорский понял что выронил его когда прыгал с лестницы.

Андрей выругался сквозь зубы и перехватил неприязненный взгляд пожилой дамы. Подумал, что выглядит не лучшим образом - кровь на щеке, полуоторванный рукав куртки...

Вагон фуникулера выкатился на двухколейный участок, где разъезжаются два вагона. За окном мелькали шпалы, наматывался трос, черный от мазута... Внезапно в свете, падающем из окна, Андрей увидел человека. Человек стоял, прислонясь к дереву, и поднимал правую руку. Рука была длинной... Не бывает таких длинных рук, подумал Андрей и вдруг все понял.

- Ложись, - закричал Обнорский.

Рука человека за окном полыхнула пламенем. Андрей рванулся вниз, на пол, увлекая за собой девушку-студентку. В стекле фуникулера образовалась огромная дыра. Посыпались сверху стеклянные осколки, потянуло холодом. Кто-то изумленно вскрикнул. Грохнул второй выстрел. Провизжала пуля. Андрей лежал, прижимая к полу девушку. Прошла секунда, другая, третья... Больше никто не стрелял. Стало тихо. И в этой тишине пронзительно закричала пожилая дама. Обнорский поднял на нее взгляд: ранена?

Дама не была ранена. Она сидела и кричала на одной ноте. В крашеных волосах искрились осколки стекла.

...Когда вагон-черепашка дополз до верхней станции, Обнорский чувствовал себя подобным выжатому лимону. Он вышел и бессмысленно уставился на диораму, изображающую фуникулер. В пояснении к диораме было написано, что фуникулер был открыт в девятьсот пятом году. "Почтенный возраст", автоматически подумал Обнорский.

Возбужденные пассажиры толпились, гомонили.

Откуда-то появился молоденький сержант в милицейской форме.

- Это в него стреляли, - прорезал гомон истерический голос дамы с крашеными волосами. Она показывала на Обнорского пальцем. - Это из-за него всех нас чуть не убили... из-за него! Из-за него нас всех чуть не поубивали!

Толпа как-то незаметно растеклась в стороны, Андрей остался один. Сержант (или как он там называется?) подошел к Андрею и неуверенно сказал, козырнув:

- Предъявите документы.

* * *