Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками

– Сначала создали комиссию по выдвижению кандидатур и поставили меня во главе комиссии. Месяца три не могли избрать председателя Совета. Больше 97 голосов никто не набирал, а надо было 101 голос (всего депутатов – 200). В конце концов, я не выдержал и предложил на свое место – председателя комиссии – проректора Приборостроительного института Василия Королева. Неделю не ходил на сессию (уехал на турнир ветеранов баскетбола в Алушту), а когда вернулся, увидел у своего дома Королева: «Завтра сессия, Виктор Михайлович, и у нас только один выход из положения – избрать Вас председателем Городского Совета Севастополя». – «Вы шутите, Василий Иванович?» – «Нет. Мы тут неделю перебирали все кандидатуры и поняли, что единственной проходной кандидатурой являетесь Вы».

– И сколькими голосами Вы прошли?

– Из 157 присутствовавших на сессии депутатов за меня проголосовали 134.

Приказано выжить

– Крым с 1954 года входил в состав Украинской ССР, да и географически, гидрографически, энергетически Крым связан именно с Украиной. Про историю более давнюю и говорить не приходится: чьим только Крым не был – и греческим, и турецким, и татарским, и украинским, и русским. Большинство населения Севастополя – русские… Что у Вас, русского человека, украинского политика, было тогда на душе?

– Этого никогда никому не скажу, это уйдет со мной в могилу. Одно я знал: надо вытащить город из того катастрофического положения, в которое он попал. Я не был связан никакими догмами госпартаппарата и пытался балансировать, понимая, что полностью абстрагироваться от политики в принципе невозможно.

Помню, как к нам приезжал Дмитрий Рогозин, председатель координационного совета русских общин, и мы собрали под Севастополем ученых и политиков, чтобы обсудить ситуацию. Перед нашими глазами стояла бойня, творившаяся в Югославии. Для нас это было предостережением, охлаждало самые горячие головы. Трудно вообразить, что было бы, если бы мы пошли друг на друга в атаку с шашками наголо.

Я думал об одном: как не допустить бойни, как выжить городу. Знаете, во мне, внутри меня такой приказ звучал: «Приказано выжить!»

Своего эмоционального пика противостояние достигло весной 92‑го, когда Киев объявил об образовании Военно-морских сил Украины, а командующий Черноморским флотом адмирал Игорь Касатонов дал телеграмму главкому ВМФ России Феликсу Громову о необходимости принятия жестких мер. Казалось, столкновение неизбежно. Но очень быстро сработала верхняя ступень руководства: представители Украины и России на следующий день прибыли в Севастополь (Россию представлял Юрий Яров). Нарыв был смазан, температура опухоли немного спала.

– Опухоль спала, но не рассосалась. Через два года Вам, избранному городским головой (уже населением региона) на второй срок, пришлось снова заниматься тем же нарывом. Как на этот раз удалось выйти из положения?

– Когда мне сказали, что наш Совет принимает решение о российском статусе Севастополя, я сразу понял, что ситуация становится взрывоопасной…

– Что значит – «мне сказали»? Разве Вы не были на сессии Совета, принимавшего это пожароопасное решение, не подписывали его?

– Моя подпись стоит под этим решением, но на сессии я не был.

– Как это?

Взрывоопасное решение

– В августе 94‑го, первый раз за все время работы, я ушел в отпуск, и депутаты в мое отсутствие приняли решение о российском статусе Севастополя. Депутат Иван Куликов из «моей команды», приехавший ко мне на Южный берег Крыма, где я отдыхал с семьей, сказал, что завтра, 22 августа, это решение примет президиум Совета, а 23‑го его примет сессия, и мне надо ехать в Севастополь и попытаться отговорить депутатов от этой неумной затеи…

– Почему неумной?

– Потому что реализовать это решение практически было невозможно: оно противоречило украинскому законодательству, и, значит, Киев не мог признать его легитимным. И потому что оно просто разжигало политический костер, сделавший бы наши государства врагами на долгое время, тогда как (на этом я постоянно настаивал) надо было усиливать экономическую составляющую межгосударственных отношений, чтобы севастопольцы зажили так, как они этого заслуживали.