Читаем Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками полностью

– О да! Слова – это естественнейшая наша стихия. В потоках слов мы, как рыба в воде. Мы верим словам. Мы любим слова. Мы ценим их высоко. «В начале было Слово» – это про нас. Поэтому, наверное, у нас величайшая литература, и это одна из немногих (сравнительно) областей культуры, где мы более чем конкурентоспособны. Слова так легко нас возбуждают и побуждают. И так легко успокаивают нас – убаюкивают, приводят в состояние благорасположенности и светлой веры. У нас безусловно что-то с второй сигнальной особенное, и это было бы совсем неплохо, если бы только не имели для нас такого веса слова власть предержащих в ущерб словам наших же замечательных писателей и философов. «…Реки останавливали словом, словом разрушали города…» – и всегда это были голоса более или менее свирепых начальников, ведущих с нами очередную войну.

– В процессе эволюции происходит усложнение систем. Некоторые отечественные футурологи полагают, что люди – всего лишь звено на пути эволюционного усложнения материи и накопления в ней информации. И уже возник зародыш следующего эволюционного звена. 11 мая 1997 года можно считать началом конца человека: в этот день суперкомпьютер Deep Blue обыграл в шахматы чемпиона мира Гарри Каспарова. Выйдя из этой символической точки, футурологи совершают воображаемое путешествие в совсем недалекое будущее, где всем будет управлять Планетарный Мозг будущего, который настолько превзойдет интеллектуальные возможности человека, насколько наши интеллектуальные возможности превосходят ум жука или комара. Человечество же будет выполнять некие обеспечивающие жизнедеятельность супермозга функции – производить энергию, поставлять информацию.

Как Вам такая картинка?

– Нарисованная Вами картинка уже давно (лет восемьдесят, как) сделалась азами и задами мировой научной фантастики.

Она не способна удивить кого-либо и ничьего воображения не поражает. Все это вполне возможно, но – не завтра, конечно, и даже не послезавтра. Вряд ли Планетарный Мозг появится до того, как мы поймем, что такое наш собственный мозг. Что такое мысль. Что такое сознание. А до такого понимания пока далеко, как до горизонта.

– Как соотносится наступающая информационная эра и ноосфера? Не кажется ли Вам утопичным учение о сфере разума? Не слишком ли мы уповаем на разум? На мировоззрение современного рационализма? Не уместнее ли нам помнить слова Эйнштейна: «Как много мы знаем, и как мало мы понимаем!» Не приходим ли мы к смене цивилизационной парадигмы, при которой человек уже не будет мерой всего сущего, венцом творения?

– Венцом творения мы перестали себя считать уже довольно давно, и ничего страшного из этого обстоятельства не проистекло. Но вот как только мы перестанем считать человека мерой всего сущего, мы перестанем быть людьми. Мы останемся при этом разумными существами, но утратим суть морали, основу всех нравственных норм – человечность. Это – проверено. На протяжении веков в разные годы и в разных странах мы пытались установить какие-нибудь другие «меры сущего» (верность богам, верность идеям, верность вождям), и каждый раз превращались в разумных зверей, теряли человеческий облик, делались нравственными калеками. Ноосфера – замечательная штука, но человека делает человеком сфера нравственности, вне ее он – просто опасное животное, обладающее так называемым разумом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука