Расстрел на площади

— Как это хорошо! — произнес Хрущев, потирая разом взмокшие ладони. — Как это замечательно! События в Новочеркасске должны послужить для нас серьезным уроком. Отныне мы просто-таки обязаны зажить по новому графику. Я признаю свои ошибки. В последнее время мы совершенно не уделяем внимания проблемам малых городов. Необходимо в срочном порядке созвать экстренный пленум ЦК, чтобы рассмотреть положение дел в периферийных районах страны. Надо направить на развитие окраин средства из бюджета. А то я тут на досуге пролистывал сводки и отчеты — все деньги идут сплошь на оборону и вооружение, это же ненормально! Кеннеди обещал мне, что эпоха «холодной войны» подходит к концу, — так ради чего все эти танки и оружие? Сократив расходы на оборону, мы к концу года сможем вернуть цены на продовольствие к прежнему уровню. Представляете, как подымется наш престиж в глазах рядовых граждан СССР! Что касается Новочеркасска, то я завтра же распоряжусь отправить детей рабочих завода… Какой там завод?

— Электровозостроительный, — невозмутимо подсказал Баранов.

— Вот-вот! Надо отправить детишек с электровозостроительного на отдых в лучшие здравницы страны. Включая «Артек»! И разобраться с положением дел на заводе. А директора — снять, к чертовой матери!

Хрущев хлопнул ладонью плашмя по столу.

Баранов не перебивал. Он знал, что Никите прежде всего надо дать выговориться, а потом уж сообщать самое важное.

По пути из аэропорта в Кремль у Анатолия Дмитриевича состоялся конфиденциальный разговор с председателем КГБ. Семичастный ждал Баранова в правительственной машине с затемненными стеклами; о его присутствии в аэропорту никто не догадывался. Включая охрану.

— Как съездили? — поинтересовался председатель КГБ после того, как они обменялись рукопожатием, и машина мягко тронулась с места.

— Задание выполнено.

— Поздравляю. Кстати, и Брежнев тоже шлет вам свои поклоны, я с ним виделся час тому назад.

— Хорошо, что вы заранее позаботились о том, чтобы разместить снайперов на чердаках окрестных домов, — сказал Баранов. — Солдаты в основном палили в воздух. Некоторые даже во всеуслышанье отказались стрелять в толпу.

— Надеюсь, вы не оставили это безнаказанным, — холодно усмехнулся председатель КГБ.

— Не беспокойтесь. Уже назначена дата военного трибунала. Однако должен обратить ваше внимание: впредь рассчитывать на армию в подобных делах не приходится. Разве что в качестве декорации.

— А милиция?

— Эти понадежней, но полные неумехи.

— Я учту вашу информацию.

— Что Хрущев?

— Он пока еще ничего не знает. Вам лично придется доложить ему обо всем.

Баранов против воли поежился.

— Не беспокойтесь, — усмехнулся Семичастный, — он теперь уже не страшен. Операция прошла в целом успешно, и вашей вины в происшедшем нет. А вот что касается самого Хрущева… Безусловно, расстрел в Новочеркасске отразится на его репутации. Думаю, дни Хруща сочтены.

Именно по этому пренебрежительному прозвищу Баранов и понял — действительно сочтены.

И вот теперь Хрущев сидел напротив и счастливо улыбался. Невероятно, но дело обстояло именно так. Баранов смотрел на Никиту-кукурузника, с трудом скрывая жалость. Он впервые увидел своего начальника, главу государства, в таком свете. Баранов всегда знал, что Хрущев — недалекий человек, хотя и хитрый. Баранов знал, что Хрущев может быть обескураживающе наивен, чтоб не сказать — глуп. Но Хрущев никогда не бывал слаб. За ним стояла армия, силовые ведомства, вся мощь Советского государства. Этот толстый лысый пожилой человечек сменил на высшем посту самого Сталина, наместника Бога на земле.

И вот теперь Баранов знал, что вся сила, которую Хрущев продолжал по привычке считать своею, ушла от него. Что глава страны — всего лишь судорожно пытающийся сохранить былую энергию и азарт молодости старик, чей час уже пробил.

— Никита Сергеевич, — негромко произнес Баранов, — я не сказал вам самого главного.

— За то, что вы столь успешно справились с урегулированием ситуации в Новочеркасске, — выпалил Хрущев, будто не услыхав слов собеседника, — за это объявляю вам личную благодарность. Знаете, Анатолий Дмитриевич, я уже давно к вам присматриваюсь и думаю, что вы вполне бы могли заменить на посту… ну, скажем, Брежнева. Не подумайте ничего такого, но у меня впечатление, что в последние год-два мы с Леонидом Ильичем не находим общий язык и его пора перевести на другую работу. Вы — прекрасная кандидатура на его место!

— Никита Сергеевич, — вновь сказал Баранов с какой-то странной, соболезнующей нотой в голосе, — вы должны знать. Дело в том, что нам не удалось решить проблему полностью мирным путем…

Хрущев удивленно поглядел на собеседника:

— Я не понял. Что вы имеете в виду?

— Вы спрашивали насчет жертв.

— Да?

— Мирное население действительно не пострадало. А вот что касается зачинщиков и бунтовщиков…

Хрущев напряженно ждал. Впервые он не торопил собеседника с ответом.

— Понимаете, — сказал Баранов, — они разграбили помещения горкома партии, а потом бросились на милицейское оцепление, пытались завладеть огнестрельным оружием… — Он смолк.