Читаем Расстрелянный парламент полностью

Зорькин на Съезде примирил враждующие стороны. Пусть конфликт кое-кто сводил к борьбе «двух мужиков», на самом деле президентская команда развернула широкое наступление на представительную-законодательную власть. Лозунг Ельцина – разогнать Съезд – встречен с одобрением радикалами. И они вместе осуществляют задуманный план… Вышла осечка – вмешался Председатель Конституционного суда. Примирил. Только надолго ли? Судя по тому, как язвит пропрезидентская пресса, навешивая ярлыки Зорькину, – не так уж и надолго!

* * *

Президентская команда вновь будирует вопрос о референдуме. Другого пути разогнать Съезд у них нет. Зорькин понимает вред референдума – раскол общества, развал страны, трата народных средств – аж 20 миллиардов! Он вначале робко сказал лишь о переносе сроков проведения референдума, затем, оценив действия радикалов из президентского окружения, заявил: «Первоначально надо вывести страну из экономического кризиса. К тому же республики, входящие в состав РФ, почти единодушно выступают против референдума… Не считаться с этим нельзя… В январе страна вступила в гиперинфляцию. В такой обстановке и референдум, и выборы проводить нельзя. Надо сначала войти в спокойное русло.»

Град упреков обрушился на Зорькина. Его обвинили: откуда он, мол, взял, что суд должен и может играть роль посредника?

Зорькин уже крепко мешал им.

Хоть он и назвал, отвечая на упреки, статью 165-1 Конституции – о роли суда – его уже не слышали. Председателя суда подвергли абструкции. Статьи в газетах носили явно издевательский тон. Сразу возникло ощущение – Президент разрешил спустить волков на суд, и лично на Зорькина.

Зорькин достойно ответил:

«К разрешению спора нас призвал VII Съезд…»

И напомнил об обязанности всех жить по Конституции:

«В действующей, как ее называют брежневской, Конституции, заложен принцип разделения властей. Ошибка не в Конституции, как бы ее ни ругали, ошибка в том, что не хотят жить по Конституции».

Трудно не согласиться с Зорькиным. Но как бы он ни был прав – референдум все-таки не за горами. Президент от него не откажется.

* * *

Председатель Конституционного суда опасается, что суд начинают политизировать…

Это делается сознательно. Вместе с Николаем Павловым я высказал это Зорькину, и он вынужден был согласиться.

* * *

На заседании глав республик Зорькин призвал всех к мораторию на референдум.

Ельцин неожиданно тоже сделал предложение – объявить на 1993 год мораторий «на все политические драки и на другие крупные политические мероприятия». Нам, привыкшим к обещаниям Президента, стало ясно – на рельсы он опять ложиться не будет, значит, жди обратного – политическая драка состоится.

* * *

Ельцин не отказывается от идеи уничтожить Конституцию, разогнать Съезд… Он не решается на поступок, ибо не знает реакции Конституционного суда, не знает, как поведут себя Руцкой, Скоков, Степанков и другие. Предположительно реакция ожидается такой… Но неплохо бы знать точно. Неплохо бы использовать даже последний шанс.

И Ельцин заявляет по телевидению о том, что подписал Указ об особом порядке управления страной (ОПУС). Таким образом он заставил раскрыться всех, в том числе Зорькина. Ельцин заявил, что есть Указ, но его никто не видел… И ко времени его выхода – он существенно видоизменился.

С первых минут была ясна позиция Ельцина, видна была ловушка, в которую угодил суд. Ельцин добился своего…

Теперь на суд начнется охота, будет дана команда – нейтрализовать, очернить.

* * *

Избиратели на встречах спрашивают меня, а каким образом оказывается давление йа суд, как президентская команда расправится с судом и для чего это им нужно.

Пытаюсь вместе с людьми разобраться в сложившейся ситуации… Если Ельцин готовится к государственному перевороту, ведь иным способом не устранить ни Съезд, ни саму Конституцию – то требуются противозаконные действия. Если таковые будут, то как отреагирует суд?!.. Ельцин это узнал – объявив ОПУС – выходит, суд помеха. Просто так суд не закроешь… Вроде в демократию играем. Следует одно – выставить суд на посмешище, облить газетной грязью, создать в общественном мнении образ нехорошего суда, то есть суда, который якобы весь красно-коричневый… И вот уже в желтой прессе появляются обвинения, типа «Суд встал на позицию консервативного Верховного Совета».

«Миротворец Зорькин», «Законник Зорькин» – это все словосочетания из пропрезидентских газет. Милая и вроде как безобидная ухмылочка, издевочка. Уже миротворческая позиция Зорькина ставится в вину, высмеивается. Хохот и издевательства сыплются как из рога изобилия, вернее – как из канализации.

Вот они, издевательские умствования:

«…По ночам заседает Конституционный суд. Заседает с одной-единственной целью – найти способ и повод, чтобы отрешить президента от власти. Не как достойно вывести страну из конституционного кризиса (не этим обеспокоен сегодня миротворец Зорькин!), а как свергнуть народом избранного главу государства».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное