Рассуждения о методе. Начала философии. Страсти души (сборник)

Первой частью этих «Опытов» было рассуждение о методе

верного управления рассудком и изыскания истины в знаниях; там я кратко передал особые правила логики и несовершенной этики, которая могла быть только временной, ибо не было известно иной. Остальные части содержали три трактата: один о диоптрике, другой о метеорах и последний о геометрии. В «Диоптрике» мне хотелось доказать, что мы достаточно далеко можем идти в философии, чтобы с ее помощью приблизиться к познанию наук, полезных в жизни, так как изобретение телескопов, о чем я там говорил, было одним из труднейших изобретений, какие когда-либо были сделаны. Посредством трактата о метеорах я хотел отметить, насколько философия, разрабатываемая мною, отличается от философии, изучаемой в школах, где обычно сообщают о том же предмете. Наконец, через посредство трактата о геометрии я хотел показать, как много неизвестных дотоле вещей я открыл, и я воспользовался случаем убедить других, что можно открыть и много иного, чтобы таким образом направить всех к исследованию истины. Позднее, предвидя для многих трудности в понимании начал метафизики, я попытался изложить особенно затруднительные места в книге «Размышлений»; последняя хотя и не велика, однако содержит массу вопросов, и то, что я в ней излагал, получает большее освещение от возражений, присланных мне по этому поводу различными знаменитыми в науке людьми, и от моих ответов им. Наконец, после того как мне показалось, что умы читателей достаточно подготовлены предшествующими трудами для понимания «Начал философии», я выпустил в свет и последние и разделил эту книгу на четыре части; первая из них содержит начала человеческого познания и представляет из себя то, что может быть названо первой философией или даже метафизикой; полезно для правильного понимания ее предпослать ей чтение «Размышлений», касающихся того же предмета. Остальные три части содержат все наиболее общее в физике: сюда относится изложение первых законов или начал природы; дано описание того, как образованы небесный свод, неподвижные звезды, планеты, кометы и вообще вся Вселенная; затем особо описание природы нашей земли, воздуха, воды, огня, магнита – тел, которые обычно чаще всего встречаются на земле, и всех качеств, замечаемых в этих телах, таких как свет, теплота, тяжесть и прочее. На этом основании я, думается, начал изложение всеобщей философии таким образом, что ничего не упустил из того, что должно предшествовать описываемому в заключении. Однако, чтобы прийти таким образом к концу, я должен был бы подобным образом отдельно изложить природу более частных тел, находящихся на земле, а именно: минералов, растений, животных и особенно человека; наконец, должны были бы тщательно быть трактованы медицина, этика и механические науки. Это мне оставалось бы сделать, чтобы дать роду человеческому законченный свод философии. И я чувствую себя не настолько старым, не так уж не доверяю собственным силам и вижу себя не столь далеким от познания того, что желательно, чтобы не осмеливаться приняться за выполнение этого труда, имей я только удобство произвести все те опыты, какие мне необходимы для подтверждения и проверки моих рассуждений. Но, видя, что это потребовало бы значительных издержек, которые невозможны для частного лица, каким являюсь я, вне общественной поддержки, и видя, что нет оснований ожидать такой помощи, я полагаю, что в дальнейшем с меня достаточно будет постараться о личном моем деле, и пусть потомство мне извинит, если я впоследствии не стану себя утомлять ради него никакими особенными трудами.